Смерть Несущая

Ничто и никто не смог бы выжить в таких условиях. Лишь камень терпел все унижения, что применяла стихия по отношению к Ад'дариону. Выдохшаяся, потрескавшаяся земля давно превратилась в каменный панцирь, укрывающий собой недра, не допускающий огню и льду убить жизнь, что теплилась у самого сердца планеты.

Ад'дарион, вечно страдающий мир, что создан был лишь для одних существ, способных выжить в таких условиях. Демоны. Но даже они осмеливались подниматься на поверхность лишь ночью, когда смертоносная звезда Ад'дариона, Тихену, позволяла поверхности остыть и залечить свои раны в ледяных объятьях, обрушивающихся, словно из неоткуда, снежных бурь.

Испокон веков демоны жили в недрах своей планеты, где источником тепла и света служило сердце Ад'дариона. Где вода не падала, а поднималась, где трава под ногами была алого цвета, а из животных жили лишь рептилии.

Для человека это место показалось бы адом, для демонов оно было домом. Высеченные в камне дома и дворцы заполняли собой недра планеты.

Так бы и жила эта цивилизация, укрытая каменной оболочкой, никем не узнанная и не потревоженная, если бы не сила, что была дарована демонам мирозданием. Более сильных магических существ вселенная не знала. Разве что драконы и дэйурги не уступали им, но в их мире таковых не было. В одно время демоны научились ходить между мирами. И это стало началом конца…

Они врывались в чужие миры, движимые алчностью, жаждой крови, ненавистью. Война ради войны, насилие ради насилия, и получение желаемого любой ценой. Видя богатые жизнью и энергией миры, демоны задавались лишь одним вопросом: "Разве не достойны они большего? Разве не им следует быть у истоков? У смертных есть всё, а они вынуждены влачить жалкое существование на Ад'дарионе, каждый день сражаясь за право на свою жизнь!"

Вырезая целые народы, не щадя никого, они утопали в крови и жертвах, изливая свой гнев в мирах, что не могли им противостоять.

Но так не могло продолжаться бесконечно…

Она шла по длинному каменному коридору, звук каблуков её сапог эхом отражался о стены. Черный камзол, расшитый серебряными нитями, облегал фигуру, как и плотные черный брюки. На поясе крепились клинки — полумесяцы, больше всего напоминающие собой серпы. Традиционно женское оружие демонов. Ярость окутала всё её естество, сейчас она была опасна как никогда. На пути в покои Главы Серебряного Дома ей никто не встретился. Подданные будто чувствуя, в каком сейчас состоянии находится эта демоница, старались укрыться от взора её непроницаемо черных глаз, на дне которых вспыхивали и исчезали серебряные искры.

Когда перед ней возникла каменная стена, она, не сбавляя скорости, направилась вперед и, словно не замечая препятствия, прошла сквозь неё.

— Айрэбу! — гаркнула демоница, выходя на центр комнаты.

Её белоснежные волосы рассыпались по плечам, стоило лишь замедлить шаг. А ладони накрыли рукояти клинков.

Стоило ей остановиться, как перед ней возник тот, кого она искала. Высокий широкоплечий мужчина с такими же серебряными волосами, как у неё, возвышался перед ней, словно скала. Его темные брови были сведены на переносице, а взгляд неотрывно следил за демоницей.

— Это правда? — прошипела она.

— Тамэя, — склонил он голову, — что разгневало тебя, жена моя? — голос его обволакивал, и в другое время она бы не выдержала и не смогла бы удержать свой гнев.

— Это правда! — уже прокричала она. — Ты согласился?! Отвечай, Айрэбу!

Мужчина глубоко вздохнул и утвердительно кивнул.

Этот его жест словно выбил из легких демоницы весь воздух, как если бы её со всей силы ударили под дых.

— Как ты мог? — прошептала она. — Как ты мог, Айрэбу?! Предать весь наш род! Как ты мог?! — кричала она, в ярости сжимая и разжимая кулаки.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Тамэя, — жестко сказал он.

— Ты трус! Трус и предатель! Вот, что я понимаю! — не собиралась уступать женщина. — Что, так испугался неведомого, что сразу же наделал в штаны! И решил стать цепным псом охраняющим Грань? — злобно прошипела она и в то же время отшатнулась, когда хлесткий удар обжёг её щеку.

— Ещё слово, Тамэя, и я не посмотрю на то, что ты моя жена!

Женщина отступила на шаг, прижимая руку к горевшей щеке. Её взор затуманился от нахлынувшей ненависти и решимости.

— Я не прощу, — тихо сказала она и, повернувшись, вышла вон из комнаты.