Смерть наудачу

– Но регистрационный номер, который ты назвал, существует, – заметил энт, чем привел меня в неописуемую радость. – Такое сочетание символов принадлежит только фитильмобилю некроманта Люкзара. «ЛЯ-3271-АН».

Я понимал, что тачка поддельных коронеров уже, наверное, покоится на дне Черного озера. Но все же ухватился за слабенький шанс. И вскричал, поднимаясь из-за стола:

– В базе есть его адрес?!

– Обижаешь, – прошелестел Седобор. – В базе Полиции все есть. Даже твои похождения.

Я не обратил внимания на насмешку ожившей дубины. Записал адрес господина Люкзара и выбежал из кабинета.

– Чтоб завтра деньги принес! – донеслось мне в спину грозное потрескивание. – Иначе можешь больше не звонить!

– Хорошо-хорошо.

Когда я пробегал мимо кухни, то услышал сдавленные всхлипы Сульмы.

– Пусть только вернется, морда синяя, – шептала кухарка. – Ноги оторву!

Мне показалось, что мысль отправлять леприкона за цветами была не так уж и блестяща. Ему бы лучше исчезнуть из города на некоторое время.

Никогда не подозревал, что мертвые волшебницы настолько злобные и мстительные создания.

В возведенном на скорую руку сарайчике, служившем гаражом, меня дожидался сияющий гном. Он сообщил мне, что я «и на ноготь, ёпть, не разбираюсь в фитильдвигателях», и помахал перед моим носом какой-то ветошью.

– Вы знаете, что старые фитильмобили нуждаются в постоянной чистке? – спросил Гектормус. – Я вытащил из вашего мотора примерно полкило чесночной шелухи!

– Больше не буду заправляться у Прукса, – ответил я. – Он продает чесночный спрэд наихудшего качества. «Ласточка» готова?

«Ласточка» – один из самых мерзких, побитых, грязных и старых фитильмобилей Валибура. В ней разъезжал еще мой папа; кроме того, у меня было подозрение, что отцу «Жучено» перешел в наследство от прадеда.

Фитильмобиль выглядел как всегда неважно. Исцарапанная покраска, трещины на лобовом стекле, фара левого поворота отсутствует; передний и задний бамперы покрыты глубокими вмятинами, когда-то идеально круглые колеса превратились в подобие многоугольников.

– Все готово, ёпть, – улыбнулся гном. И тут же поморщился, открывая дверцу фитильмобиля.

Из салона дохнуло свежим запахом бастарковой отрыжки.

Дело в том, что во время недавней перестрелки в «ласточке» убили скунсоборотня. Убитый и при жизни не благоухал гиацинтами. Что уж говорить о мертвом состоянии.

– Благодарю, о великий исцелитель фитильмобилей. Сколько я вам должен?

Гном почесал бороду, вытащил из нее нескольких насекомых и с наслаждением их продегустировал. Я едва сдержал внезапный приступ дурноты.

– Подкиньте еще два валла, и мы в расчете.

Мы пожали друг другу руки.

– Дайте мне номер вашего мозгомпьютера. Буду обращаться к вам в трудные периоды жизни сего несчастного транспорта.

Спустя несколько минут я ехал по проспекту Темного света. Первое валибурское солнце уже опустилось к отметке четырех часов. Второе по-прежнему плелось в хвосте и предсказывало обед.

До встречи с послом островного графства оставалось два часа. Мне очень хотелось разобраться с убийством Люэна за столь короткое время. Глядишь, и получил бы подсказку, с какой стороны ждать покушения на графа дра’Амора.

Дом некроманта находился недалеко, в том же округе Анаанари, где живу я. Улица Повсеместного гнева являлась крошечным аппендиксом проспекта Всех грешных. Здесь, в густых зарослях декоративных баобабов и пальм, находились всего четыре дома. Это были трехэтажные строения с золотистыми крышами. На балконах в виде исполинских протянутых рук произрастали кустарники призрачных роз и фиалок. Пахло здесь куда лучше, чем по соседству с Большой лабораторией.

Этакий маленький квартал для богатых оборотней. Даже мусор здесь лежал в четко предназначенных для этого корзинах.

Посередине улицы позванивали невидимые колокольчики хрустального фонтана. Его окружали несколько мраморных статуй, изображавших оголенных русалок. Я заметил, что скульптор отнесся к поставленной задаче с большой ответственностью. Чешуйчатые попки весьма правдоподобно задирались к небу. Единственное, мне не понравились тонкие струи воды, извергающиеся из ротиков склоненных к фонтану русалок. По-моему, пошловато. Хотя… Ну не писать же им, в самом деле…

Дом некроманта отличался от соседей некоторой мрачностью фасада. Вместо красочных фресок и лепнины строение украшали анатомические изображения. Не груди и ягодицы волшебных созданий, как на большинстве архитектурных памятников Валибура, а окровавленные сердца, отрубленные пальцы, языки и вырезанные почки. Некоторые картинки наводили на мысль, что их рисовали с натуры. Я поежился.

Парадный вход в дом Люкзара встретил меня гостеприимно распахнутой дверью. В холле царила тишина.

– Желаю приятного дня! – крикнул я, переступая порог. Руку положил на гарду «Карателя». Кто знает, может, хозяева не любят неотразимых частных детективов?

Мне не ответили.

В холле все было перевернуто вверх дном. Скамейки, разбитые кадки с пожухлыми цветами, покосившийся диван для посетителей. На широком паласе темнели подсохшие следы алого цвета. Предположительно, кровь.