Смерть найдёт каждого

Тогда Вольский пошёл обратно в ИВС. Но и тут его ждала неудача. Вооружённый мент наставил на Евгения автомат и недвусмысленно, в ярких и понятных выражениях, приказал ему уходить, не то продырявит. И снова – «приказ генерала».

К Вольскому подошёл какой-то полицейский и намекнул, что здесь Евгения не ждут. Вольский послал «советчика» подальше и быстрой походкой направился к выходу, сетуя вполголоса, причём неизвестно, на кого больше: на себя или на злой рок.

Оказавшись на улице, лейтенант позвонил Игорю.

- Я еду сменить тебя. Но машины у меня нет, так что это займёт какое-то время.

- Как скажете, лейтенант.

Вольский повесил трубку и, понуро опустив голову, пошёл к метро. Однако в этот самый миг его занимали отнюдь не упаднические мысли. Злые, яростные, метущиеся, да – но отнюдь не похоронные. Если только в отношении других…

Карим вёл личный автомобиль Константина Вильсона. Политик находился внутри, как всегда на заднем сиденье. Работал водитель, по обыкновению, уверенно и с некоторой ленцой.

Вильсон думал о разговорах, которые пришлось провести сначала с теми двумя «убойщиками», а после – с их начальником, генералом Семёновым. И не находил изъянов в своей логике, своём плане. Довольно ухмыляясь, Вильсон размышлял, куда поедет праздновать победу.

Раздался звонок.

- Тебе не повезло, - прозвучал в смартфоне бесцветный голос.

После чего Михаил тут же повесил трубку.

Вильсон задрожал. Он смотрел на зажатое в руке устройство, силился понять и не мог.

- Карим, - срывающимся голосом обратился он к водителю, - езжай кратчайшей дорогой домой.

Карим молча кивнул и развернул машину.

Они проехали пару кварталов и вдруг остановились.

«Что такое?!»

Вильсон посмотрел в лобовое стекло и увидел стоящую впереди, на безлюдной улице, долговязую фигуру. Под ложечкой засосало.

«Не-эт…» - застонал он, и так и не понял, сказал вслух это слово или только подумал.

Долговязый-раб поднял руку и тут же выстрелил. Вильсон не успел пригнуться. Даже не нажал на свою любимую тревожную кнопку, хотя в сложившихся обстоятельствах от неё было мало толку. Кроме того, долговязый прекрасно знал, где сидит заммэра. Всегда на одном и том же месте. Бесшумный, благодаря глушителю, выстрел пригвоздил Константина к креслу. Потом второй, контрольный. Долговязый стрелял вслепую, но он и так был почти что слеп. Идеальный убийца… который не станет выяснять подробности и никому ничего не расскажет. Только своему непосредственному начальнику. И то при помощи диктофона.

Карим улыбнулся. Он никогда не любил босса. Вильсон помыкал им и недоплачивал. Не очень веские причины, чтобы желать кому-то смерти, и тем не менее Карим был рад, что всё так сложилось. Он кивнул долговязому и взялся за руль, собираясь уехать. Карим заранее распланировал, кому и что сказать, чтобы ему поверили. Чтобы решили, что это было нападение мафии, а он чудом уцелел.

Долговязый никак не отреагировал на его кивок. Он выстрелил – ещё два раза.

Карим осел на водительском кресле.

Долговязый спрятал пистолет и затерялся в лабиринте столичных улочек…

Михаил потирал руки.

Наконец-то с Вильсоном будет покончено. Как же он его раздражал! Тюфяк! Дурак! Ведь о мертвецах либо хорошо, либо ничего, кроме правды, верно?

Нет, подумать только: по вине этого павиана ему пришлось самому вступать в дело. Он потерял терпение, разговаривая с тем олухом, Герером. Однако Вильсону придёт конец. Он был слишком ненадёжен: так Михаил и скажет всем. Плюс подставил и самого Михаила, и всех, когда решил запутать следствие и привлёк к делу того убийцу с таким же пистолетом, как и у рабов. Об этом они тоже должны знать. Ну и, разумеется, на кого-то следовало свалить вину за неудачную организацию операции по сохранению их тайны. А дальше, если повезёт, он сам будет баллотироваться на пост заммэра города С. И в успехе можно не сомневаться: Михаил не слишком доверял удаче и никогда ничего не пускал на самотёк.

Михаил рассмеялся. Всё складывалось даже чересчур хорошо…

Вольский сидел в квартире Анатолия и Марины Герер. Жена его напарника смотрела на Евгения красными от слёз глазами. Перед ней стояла не початая чашка чая. Перед ним – тоже.

- Что же теперь с ним будет? – спросила Марина, имея в виду Анатолия.

Вольский замялся. Он хотел бы сказать ей, что всё будет хорошо, но не смел врать.

- Я со всем разберусь, - пообещал он. И, сам того от себя не ожидая, добавил: - Клянусь.

Он никогда не бросал слов на ветер. Если она ему поверила, у него не останется другого выхода, кроме как сдержать клятву. Если же не поверила, он приложит все усилия, чтобы переубедить её. Но, кажется, она поверила. И, не отрывая от Евгения умоляющего взгляда, пригубила чай.

«Клянусь», - повторил он про себя…

Нечто приближалось к Раисе, вытянув перед собой руки-огрызки.