Смерть на коне бледном

— Мой дорогой Ватсон! — отозвался сыщик, смерив меня укоризненным взглядом. — Вы дважды встречали Сэмюэля Дордону. Признаюсь, меня немного беспокоило, справится ли майор со своей ролью сегодня ночью. Именно поэтому я не стал вам ничего говорить, а ему предоставил возможность сыграть эту небольшую сценку возле машинного отделения. Проведи он вас, подумал я, значит, и остальные тоже обманутся. Но вы ничего не заподозрили, даже когда я сказал, что кочегар не настоящий. Превосходно! А роль у майора была очень важная, ведь он глаз не спускал с тех, кто следил за нами. Я охотно доверил ему свой лару, рассудив, что если нам не удастся поймать Морана, то мой маленький пистолет в руках майора окажется для него неожиданностью. Нас прикрывал такой человек, как Патни-Уилсон, так что, можно сказать, и опасности никакой не было.

— А мне показалось, что была, да еще какая! Холмс, у нас же оставался лишь один патрон — в веблее, который вернул вам полковник.

— Негодяи вроде Морана никогда не щадят своих жертв. Призвав на помощь логику, я заключил, что патрон в револьвере — холостой. Моран специально держал его в кармане, отдельно от остальных. У меня сохранилась гильза. Можете потом проверить, если угодно.

— Так вы знали об этом?

— А как же иначе? Слишком уж проворно он вытащил его из кармана. Подобный человек ни за что не стал бы подвергать себя опасности! Так что с помощью холостого патрона гораздо разумнее было позвать на помощь друзей.

— Но зачем устраивать подобный фокус? Он же мог пристрелить нас обоих!

— Если вы когда-нибудь окажетесь на его месте, Ватсон, то поймете: один человек с пистолетом не успеет с такого расстояния убить сразу двоих, кто-то из них непременно до него доберется. А стрелять издалека негодяй не мог из-за тумана. Моран надеялся, что проведет меня и вынудит к поединку. Мы с вами тщетно ждали бы, пока он упадет после моего выстрела, а полковник в это время, воспользовавшись нашим замешательством, прикончил бы меня, а потом и вас.

— Только поэтому?

— Нет. Очень важно было проделать все манипуляции — пальнуть в воздух, назвать имя майора Патни-Уилсона, которое Моран, конечно же, вспомнил. Вы сами видели, как это выбило его из колеи на целых две жизненно важные секунды. Я не выстрелил в него, хотя у меня была такая возможность, и он понял: у моего загадочного помощника есть оружие. Рисковать Моран не мог. Приятно думать, что я сумел сбить его с толку. Повинуясь инстинктам, он повернулся и впал в нерешительность, увидев позади в тумане третьего противника. А у меня появился шанс. Не зря Патни-Уилсон сотрудничал с отделом особых расследований. Он сыграл в этом деле не очень заметную роль, но я горжусь, что сражался, хоть и недолго, рядом с таким человеком.

Весьма необычная история, из которой Холмс вышел победителем, ибо сделал правильную ставку. Утверждаю это как свидетель. Мнимое преимущество Морана исчезло в тот миг, когда мой друг ни с того ни с сего выстрелил в воздух. Это оказалось выше понимания полковника. Возможно, при других обстоятельствах он сумел бы одолеть сыщика в рукопашной схватке, но никогда в жизни не смог бы перехитрить и именно из-за этого потерпел поражение.

Мой друг вытянулся на кушетке, положив ногу на ногу, и заснул. А я сидел и обдумывал происшедшее. Захватывающая драма — иссушенные солнцем равнины Зулуленда, берег Кровавой реки, Хайдарабад, Трансвааль, опасные шпионские игры, убийство капитана Джошуа Селлона, упрямый и преданный сержант Королевского флота Альберт Гиббонс, дьявольские интриги европейских держав. Теперь эта история подошла к концу. Что же касается международного преступного братства, вымышленного или настоящего, о котором неустанно твердил Холмс, — его члены проиграли в ту ночь если не войну, то очень важную битву.

Когда до причала в Остенде оставалось около двух миль, к «Принцессе Генриетте» подошел буксир, чтобы забрать «ценный трофей». Снова услышал я грохот железной цепи и всплеск, когда сбросили якорь. Невероятно долго остов «Графини Фландрии» отвязывали от парохода и прицепляли к портовому кантовщику. Успел забрезжить рассвет, если утро вообще может наступить в такую погоду и в таком месте. Мы завтракали в каюте так же буднично, словно то была гостиная на Бейкер-стрит. Вдруг с палубы донесся шум. Поднявшись, я увидел, что возбужденные пассажиры столпились вдоль лееров.

В двух милях от берега посреди морской глади постепенно тонули обломки «Графини Фландрии». Паром не опрокинулся и не перевернулся — никаких необыкновенных эффектов, которые нам так красочно расписывали вчера ночью, — просто медленно, но верно уходил под воду, унося с собой, среди всего прочего, тело полковника Роудона Морана и все его секреты. Уединение этой могилы уже никто и никогда не нарушит, слишком глубоки воды Ла-Манша, а поднимать изувеченное судно незачем. Никто больше ни словом не обмолвился о безделушках Плон-Плона. Но простой деревянный сундук, на котором значилось «партия брошюр армейского общества трезвости», в целости и сохранности добрался до старшего капеллана в Альдершоте.

12