Смерть любопытной

Так уж случилось, что у сержанта третьей степени Генри Глассера был молодой двоюродный брат Виктор. Года полтора назад молодой Виктор пришел из армии и стал расспрашивать Глассера о службе в полиции: он подумывает туда поступить, как там Глассеру нравится, какой оклад и так далее. В результате Виктор поступил на службу и после подготовительного обучения, где он радовал инспекторов приобретенной в армии меткостью стрельбы и превосходной координацией, получил назначение в полицейский участок в Голливуде, на Уилкокс-стрит. Сейчас ездил в патрульной машине.

Далее так случилось — это было весьма редким совпадением, — что Глассер и молодой Виктор оба работали в ночную смену; поэтому они смогли присутствовать на семейном пикнике в Гриффит-парке и поздравить мать Глассера с пятьдесят восьмой годовщиной.

Из присутствующих они были единственными мужчинами, так как миссис Глассер уже два года как овдовела, а другие ближайшие родственники мужского пола работали с девяти до пяти. Неудивительно, что наевшись до отвала традиционным картофельным салатом, запеченными бобами, булочками с джемом, соленьями с оливками и сельдереем и выпив напоследок холодного кофе с кокосовым тортом, они вдвоем сели в сторонке от женщин и завели неторопливый разговор о работе.

Сначала говорил в основном Глассер. Во-первых, он был старше, а во вторых — работал в Главном управлении, в Отделе по расследованию убийств. Более того, он трудился под руководством лейтенанта Луиса Родольфа Мендосы, обладающего в полиции известной репутацией. Рассказывая о Мендосе, Глассер упомянул несколько случаев. Настоящий парень, сказал он. Правда, чудной немного. Да имей он, Глассер, столько денег, как Мендоса, так бы его и видели на работе! Похоже, Мендоса занимается этим из любви к искусству. Даже ходят слухи, что он не забирает свое жалованье, а отдает его целиком в пенсионный фонд. Сумасшедший, да и только. Но это в его духе.

— Или вот было раз, — сказал Глассер, — убили одного парня, хозяина зоомагазина. Какой-то пьяный вломился, хотел снять кассу. Так этот Мендоса… Юнца он поймал, все как полагается, но в магазине остались щенки, котята, всякие птички, и он так о них беспокоился, что неделю проводил там все свободное время, пока не объявилась племянница того парня и не занялась ими. Конечно, сейчас-то он женат. Не думаю, чтобы это его остановило, задумай он что-нибудь такое же сделать. Раньше, я слышал, до женщин он был великий охотник. Могу поверить. Со всем своим, что называется, обаянием, понимаешь? Но я тебе скажу, у него чертовски красивая жена — она пару раз приезжала его встречать. Рыжая, и что-то такое в ней… Ну а дело, которым мы сейчас занимаемся, кажется, повисло в воздухе. Он из-за него прямо не в себе, а мне кажется, ничего там особенного нет. Девушку убили в машине — задушили и выбросили.

— А, это! — сказал Виктор. — Я видел в газетах. Похоже, кто-то напал на нее ради кошелька. Наверное, чокнутый какой-нибудь, зачем ему надо было убивать?

— Кажется, лейтенант думает иначе, — ответил Глассер. — Это его беспокоит. Я кое-что слышал от Хиггинса. Он, я имею в виду лейтенант, думает, что, наверное, это был ее дружок. Потому как он вроде ее дружком и не был. Оказывается, он педик и не больно-то хотел с бабой под венец.

— Она даже не подозревала? Настоящий цирк, — ухмыляясь, сказал Виктор. — Чудной народ эти голубые. В последнее время я на них насмотрелся. В нашем районе одна из их тусовок — местечко под названием «Викторианская комната», на Ферфаксе. Глядя на них, чувствуешь… я не знаю, — он пожал плечами, — в общем, странные.

— Да что ты? — спросил Глассер. — Хиггинс говорил, там как раз Арден со своим дружком обычно и околачиваются.

— Да? удивился Виктор. — Ну, будем надеяться, подобных притонов в округе не больше полдюжины. Каждые три-четыре вечера в неделю для нас там находится работа. Да вот вчера ночью забрали двоих — оба хорошо набрались и устроили драку на тротуаре напротив заведения.

— Да уж, — сказал Глассер. — А вечером в прошлую субботу что-нибудь было? Предполагается, что наша парочка в это время находилась там. Они так говорят.

— Да там почти всегда по субботам что-нибудь происходит. Конечно, было, но мы никого не забрали. Рядом была еще одна драка, а там просто пьяная компания. Один парень нажрался, как свинья. И другой, здоровый такой блондин, тоже хорошенько поддатый. — Виктор рассмеялся. — Он все твердил: «Бедный Джорджи, бедный Джорджи». Это о своем приятеле. В жизни бы не подумал, что он один из этих. Здоровенный такой детина.

Глассер вдруг встрепенулся.

— «Джорджи»? — сказал он. — Ты уверен?

— Что значит уверен? Так звали как раз самого пьяного из них, а остальные сказали, что отвезут его домой, поэтому мы его не забрали. В какое время? Черт, я не могу сказать с точностью до минуты, это должно быть записано в журнале дежурства, но где-то около половины двенадцатого. А что?