Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Альберт закутался в мягкое шерстяное одеяло и уселся на стул, как можно ближе к огню. Потирая монеты пальцами, сказал:

– Золото и серебро так красивы. Жаль, что придется с ними расстаться.

– Надолго их не хватит. – Ройс вздохнул и посмотрел на Альберта. – Учитывая частоту, с которой подворачивается работа, и незначительность сумм, положение становится трудным. Нам нужно нечто более доходное.

– Вообще-то у меня на примете есть еще одно дело. За него платят – только не падайте – двадцать золотых тенентов плюс расходы. Что хорошо, поскольку работать придется в южном Мараноне.

Ройс и Адриан выпрямились.

– Быстро, – заметил Адриан. – Обычно ты так не напрягаешься.

– Верно, но эта работа буквально свалилась нам в руки. – Капля воды скатилась по лицу виконта, и он замолчал, чтобы вытереть волосы уголком одеяла. – Кроме того, она кажется невероятно легкой.

– Не тебе судить, Альберт, – возразил Ройс.

– Но так и есть. Вам даже не придется ничего делать.

Ройс наклонился вперед, внимательно глядя на виконта.

– Кто платит двадцать золотых за безделье? Что это за работа?

– Судя по всему, кто-то пытается убить леди Нису Далгат.

– Мы не наемные телохранители.

– Телохранители у нее есть. Леди Далгат – графиня. Она станет правителем крошечной провинции на юго-западе Маранона, как только присягнет на верность королю Винсенту. Ее отец, граф Бидль Далгат, недавно скончался, и она – его единственный ребенок.

– Его убили? – спросил Ройс.

– Нет, он умер от старости. Настоящая развалина, ему было почти шестьдесят. Но кто-то точит зуб на его дочь. Как мне рассказали, за последний месяц на нее покушались трижды. После всех этих неудач они хотят профессионала. И тут в игру вступаете вы.

Альберт пристально посмотрел на Ройса.

– Я бы не назвал убийство графини бездельем. Кроме того, сам знаешь, что он думает насчет работы такого типа. – Ройс кивнул в сторону Адриана.

Альберт взмахнул рукой:

– Нет, ты меня не понял. Вас нанимают не для того, чтобы ее убить. Судя по слухам, для этого уже кого-то наняли.

Ройс покачал головой.

– Если у них нет проблем с деньгами, их наемник окажется убийцей из «Черного алмаза». У нас договор не лезть в дела друг друга.

– Я помню, – произнес Альберт. – Но от вас не требуется ловить убийцу. Вы должны оценить ситуацию и сообщить шерифу Ноксу, как бы вы сами организовали убийство леди Далгат, чтобы он смог предотвратить его.

– Почему мы?

Альберт улыбнулся:

– Я обмолвился, что ты был убийцей в «Черном алмазе».

Ройс нахмурился:

– В Мараноне всем плевать, чем ты занимался в других местах. Речь идет об аристократах. Мораль для них – понятие весьма растяжимое. Они будут рады человеку с опытом.

– Звучит… – начал Адриан и замолчал, подыскивая слово.

– Подозрительно, – предложил Ройс.

– Я думал сказать, «чудно», – ответил Адриан. – Странное задание. Может, именно шериф и желает ее смерти?

– Маловероятно. Не уверен, что он вообще об этом знает. Нас нанял не он.

– А кто? В смысле, кто нас нанял?

Альберт на мгновение замялся, потом ответил:

– Церковь Нифрона.

Глава вторая Художник

Стиснув кисть в руке, но сам этого не осознавая, Шервуд Стоу смотрел на леди Нису Далгат. Она стояла в десяти футах от него, положив одну руку на живот и опустив другую, держа перчатки для верховой езды, будто вот-вот умчится на охоту. Изумительная осанка, подбородок высоко вздернут, длинные жемчужные серьги висят абсолютно ровно. Волосы заплетены в косу, которая обвивает голову, словно королевская диадема. На леди Далгат было изысканное золотое платье из шелковой парчи, с широкими рукавами, на плечах – палантин с лисой, которая ухмылялась, будто тоже радовалась возможности находиться рядом со столь восхитительной женщиной. Царственный взгляд леди был нацелен в недоступные высоты, и Шервуд жалел лишь о том, что она смотрит не на него. В действительности она смотрела поверх его головы, на люстру, висевшую в ее личном кабинете.

По меркам замка Далгат комната была небольшой. В мыслях Шервуд называл ее «интимной», как будуар или гостиную, где ведут ухаживания. Однако к гостиным прилагались дуэньи, а в кабинете они находились вдвоем.

– Почему вы не смотрите на меня? – спросил Шервуд.

– Это необходимо? – ответила она, не отрывая взгляда от люстры. Губы леди Далгат застыли в равнодушной полуулыбке, как пристало государственному лицу. Обычно Шервуд ценил моделей, которые могли сохранять величавую позу, пока он писал, однако в ее случае это граничило с крайностью. Ниса не позировала – она пряталась.

– Скажем, это просьба.

– Просьба отклонена. – Слова были восхитительно нейтральными, как и ее губы, в них не чувствовалось ни тепла, предполагавшего дружелюбие, ни холода, означавшего недовольство.

Я даже не могу понять, дышит ли она.

Ниса была какой-то застывшей. Разумеется, именно этот образ она и хотела запечатлеть на портрете, однако Шервуда Стоу не интересовал портрет будущей графини Далгат. Его интересовала женщина. И хотя в обществе он ни разу не произносил ее имени, мысленно всегда называл ее Нисой – и никогда леди Далгат.