Смерть краскома (СИ)

Какую-то не нужную нам утварь у рыбаков сменяли на большой отрез старой парусины, цвета грязного снега. Пошили масхалаты, лишь на время операции, чтобы потом скинуть и забыть, превратившись в бравых зольдатен Германской имперской армии. Патронов к открыто демонстрируемым Маузер 98 имелось не густо, сколько Бог послал, но заныкан у каждого ещё и Наган был, и тут ограничения с боеприпасами только вес нам выставлял. Ведь в ранце ещё умещался 2,5 кг "фонарик", шмат копченого шпека и сухари. Ну и обязательные мыльно-рыльные - неопрятность демаскировала, и прочая мелочёвка. Подготовившись, вышли, наконец, рискуя оторваться в море или провалиться под ставший не надёжным лёд, но удача дураков любит, и проскочить группе удалось без эксцессов. Как и вблизи от Тукума у рыбаков получить о противнике исчерпывающие разведданные. Даже один отчаянный парнишка вызвался к самым пушкам по лесным тропинкам вывести, но за это условие выставил - в отряд его включить, даже дедово ружьишко у него нашлось. До ночи на рыбацком хуторке хорошо отдохнули, и хозяйка трижды горячим всех накормила. У нас правда марки трофейные для расплаты имелись, но и без того латыши своим в еде не отказывали, очень в ту пору немцев они не любили. С вечерними сумерками, наконец, выступили на тропу войны, осознавая, что убивая, и у самих быть убитыми шанс велик, в предрассветной хмари добрались до батареи. Побудки ещё не было, но пару кухаривших немцев и часового сняли всё же по тихому. Затем с немецкой тщательностью в изготовленные землянки полетели гранаты, как и в стволы орудий. Исключением явились только офицерский блиндаж и не жилые складские. В первый я лично с клинком наведался и хорошенько его кровушкой напоил, а портить то, что пригодиться может - не разумно, можно же всё вывезти, если не для себя, так хоть для помогавших нам крестьян. Ведь к орудиям ещё и кони прилагались, причём крепкие битюги, вот их и впрягли в передки, забитые на сей раз не снарядами, а харчем и массой прочей полезности. Наконец, мы получили возможность патроны к винтовкам не экономить. Затарившись, и даже подцепив к передку полевую кухню с уже готовой тушёной капустой с сардельками, среди бела дня по наглому вышли на дорогу, заминировав перед тем склад со снарядами. Пусть большой БУМ случится, когда мы будем уже далеко. Может он и ещё кого в немецкий рай прихватит.

До переднего края было менее десяти вёрст, но преодоление трёх рядов окопов и проволоки, даже при поддержке с нашей стороны, без потерь не выходило, а мне понравилось не терять людей, а прирастать ими. Рыбак-проводник уже себе по размеру одёжку подобрал и переоделся, а дедов мушкет на Маузер сменил, и ничем от прочих не отличался, потому обращаться к нему я стал "рядовой Тук". Это не потому, что был он тёзкой знаменитого монаха, а таким вышло сокращение от тукумский, не Янкой же и его звать. Их и так на отделение трое, включая меня, хоть всем позывные псевдонимы придумывай. Наша небольшая колонна, смахивала на фуражирскую, тем более, что направились мы в противоположенную от фронта сторону. Может быть, поэтому скрыться получилось без приключений.

Припомнился один схрон в здешнем лесу, ещё в революцию пятого года боевиками вырытый. Мне туда бегать приходилось, когда брат их на своей шхуне за границу вывозил. Теперь я свой отряд в том тихом месте надумал припрятать, а лошадей пока на недалёком хуторе на постой определил. Бункер оказался обжит, и хозяйничал там один из наших бывших пассажиров по кличке "Бобис" - революционер с огромным стажем и опытом. Он и его соратники до войны так "шалили" что не уважать за удаль было нельзя, только в банке Гельсингфорса взяли полторасто тысяч. А ведь они ещё и на полицейские участки нападали, и даже на тюрьмы. Рижский централ полусотня боевиков без потерь взяла и приговорённых товарищей вызволила, а при нападении на тюрьму Зееборга, что в десятке вёрст от Либавы, и мне на стрёме постоять пришлось. Теперь боевик думал, как вызволить своего соратника взятого уже германцами. От замка Тукум время и предыдущие войны уберегли только башню Пилс. Пару сотен лет её уже использовали как тюрьму. Там то и томился видный деятель ЛСДРП - "Епис", так же бывший "пассажир" нашей шхуны.

В городке подпольщики сплошь из молодняка состояли и на серьёзное дело не годились, но сведенья собирали, а в своё войско головорезов я сам подбирал, так что решили помочь друг другу. Самым трудным являлось отвлечь комендантский взвод, расквартированный у башни. А выманить его проще всего получалось на экс. Наш человек с мукомольни сообщил, когда с фронта прибудет обоз намолотую муку забирать, вот его мой отряд на выходе из городка и должен был перехватить. На выручку обозникам рванёт весь гарнизон - то есть комендачи, а их встретят уже пулемёт и гранаты. Пару тюремщиков мы с Бобисом брали на себя.