Смерть князьям и ханам

В самом деле, не в березняк же, стоящий сплошной стеной сразу за спуском к воде, нам было лезть? Люди то там пройдут, легко и непринуждённо, а вот насчёт техники я крепко сомневался. Поэтому мы направились в сторону протоки, приблизительно к тому месту, где когда-то находилась мельница. Поначалу шли вполне нормально, а затем пришлось продираться через густой и колючий кустарник. Несмотря на мелкие царапины, мы благополучно и без потерь выдрались из кустов, и, к моему удивлению, вышли прямо к старой насыпи-дамбе.

Неумолимое время не пощадило творение человеческих ума и рук. Насыпь заметно осела, вросла в ландшафт, возвышаясь над окружающей поверхностью где-то на метр, не более. Несмотря на это, покрытый землёй, травой и мхом вал из камней и гравия всё равно смотрелся неким чужеродным образованием в здешнем лесу. Ширина этого вала, по моим прикидкам, составляла метров пять-шесть, не более. Окружающий лес подступал к насыпи практически вплотную, создавая ощущение коридора, окружённого коричнево-зелёными стенами.

От того места, где мы выбрались из кустарника, дамба просматривалась вперёд метров на сто пятьдесят, а затем поворачивала направо. Глядя в противоположную сторону, можно было разглядеть чернеющую воду протоки между озером и болотом. Не наблюдалось абсолютно никаких следов мельницы, или остатков моста через протоку. Сразу за насыпью начинался заболоченный лес, там, между корявых стволов деревьев плавали клочья густого тумана. По другую сторону дамбы простирался березняк, вперемешку с осинником.

— Отсюда до нашей брони пару сотен метров будет, не более, — бросив взгляд на оставшийся у нас за спиной кустарник, заметил капитан Хабибуллин. — Техника пройдёт.

— Согласен. Гюрза, вызывай группу, — рассматривая в прицел своей винтовки изгиб дамбы, произнёс всегда немногословный капитан Вонг.

Хабибуллин нажал тангетку рации, произнёс несколько фраз, и вскоре мы услышали глухой шум моторов, хруст и треск, сопровождавшие движение БТРов по подлеску. Победно взревев двигателем, на насыпь выползла «триста первая» машина, а следом за ней и «триста четвёртая».

— Молодец, Иваныч, ничего не напутал, — искренне улыбнулся мне Стрельцов. — И откуда ты только всё знаешь?

— Ты забыл, кем я работаю, товарищ майор, — придав своему голосу побольше спесивости и официоза, гордо ответил я. — Кроме того, я по архивам шарю, да в свободное от работы время умные книжки почитываю.

Спешившиеся с бронетранспортёров офицеры засмеялись, а высунувшийся из люка старший сержант Бондаренко прыснул в кулак, и спрятался обратно в недрах машины.

— А мы, вот, пехота, всё больше по полигонам катаемся, и на литературу как-то не остаётся времени, — смеясь, покачал головой спецназовец. — Ладно, хорош ржать, бойцы, пора двигать дальше. Иваныч, пойдём-ка со мной.

— Артур, не обижайся, но, если, вдруг, случится заварушка, то твой служебный ПМ сгодится всего лишь для того, чтобы застрелиться, — открывая боковой люк, и залезая внутрь боевого отделения, произнёс майор. — Поэтому я временно выдам тебе АКМ. Думаю, что пользоваться им ты ещё не разучился.

Произнеся эти слова, Стрельцов вытащил откуда-то из чрева БТРа СВДС, а затем протянул мне свой автомат. Затем снял свою собственную разгрузку с запасными магазинами от АКМа, заставил её надеть, попрыгать на месте, критически обозрел мою враз располневшую тушку.

— Может, тебе ещё «граник» выдать? — задумчиво рассматривая меня, спросил спецназовец, и, хлопнув меня по плечу, рассмеялся. — Всё, пошли, Артур!

Далее по дамбе мы передвигались следующим порядком: впереди головной дозор из капитанов Вонга, Хабибуллина, и лейтенанта Скорохватова, следом, на некотором удалении — оба бронетранспортёра. Под прикрытием брони первого из них шёл сам Стрельцов вместе с Ковалем, Кравченко и Мышкиным, а рядом со вторым сиротливо топала ножками моя скромная персона. Дабы напугать искомых бандитов, а также, вероятно, всех, кто встретится нам на пути, майор приказал развернуть башенки БТРов вправо, в сторону заболоченного леса.

Двигались медленно, со средней скоростью пешехода. Головной дозор пару раз останавливался, офицеры бегло осматривали чьи-то следы, а затем подавали условный знак: чисто. Вероятно, найденные следы принадлежали каким-либо лесным животным, кабанам, либо ещё кому. В таком темпе группа дошла до изгиба насыпи, прошла ещё метров тридцать, и, повинуясь предостерегающему жесту капитана Хабибуллина, остановилась. Пулемётчик и снайпер присели на одно колено, беря на прицел что-то, невидимое мне. Ринат махнул рукой, давая «добро» на движение, и пару минут спустя мы увидели на откосе дамбы достаточно отчётливые следы трёх пар обуви.

— Здесь прошли трое. Мужчины, среднего роста, среднего веса. Ботинки армейские, уже не новые, без выраженных индивидуальных дефектов, — указав на тянущуюся по насыпи цепочку следов, произнёс Хабибуллин. — Вышли из леса, поднялись на дамбу, и пошагали на юг. Часа два назад, не более.