Смерть Хорна. Аккомпаниатор

В четверг он поехал в кафе, где работал Гарри. Машину он оставил на соседней улице, на самом углу. Выключив двигатель и фары, он собрался вылезти из машины и вдруг увидел, как из кафе выходят Кивер и доктор Бергер. Он не хотел с ними встречаться и остался в машине. Он видел, как они беседовали и дважды прощались, во всяком случае дважды протягивали друг другу руку. Потом защитник что-то вытащил из кармана плаща и передал судье. Из кафе вышли люди, оба посторонились, уступая дорогу. Разговаривали они весьма оживленно, и Даллов пожалел, что сразу не вылез из машины и не прошел мимо них в кафе. Теперь вылезать было поздно, да и выглядело бы это как-то странно. Он закурил сигарету. Когда он снова взглянул на обоих, они в третий раз обменялись рукопожатием. Потом судья пошел прямо к машине. Даллов отвернулся и прикрыл сигарету ладонью. Судья прошествовал мимо машины и шагнул на тротуар. Даллов обратил внимание на его странную походку — правой ногой судья делал несколько более длинный шаг, чем левой. Чем-то это напоминало народный танец и развеселило Даллова. Он вылез из машины, швырнул сигарету на мостовую, раздавил ее и запер дверцу. Он взглянул на удаляющегося судью, потом на неоновую рекламу кафе, затем снова на судью, который свернул на Альтер-Амтсхоф. Неожиданно для себя Даллов быстро застегнул пальто и бросился вслед за судьей. Порыв удивил его самого, он даже не знал толком, зачем сделал это. Дойдя до следующего перекрестка, он обнаружил, что судья исчез. Даллов пробежал до очередной развилки прямо по середине улицы. Далеко позади слышался шум трамвая. Он решил, что судья зашел в один из домов, но на развилке улиц вновь увидел его. Тот шел по Морицштрассе к Йоханна-парку. Даллов замедлил шаг. Он старался понять, зачем, собственно, преследует судью. В парке он сократил расстояние до нескольких шагов. Судья прошел по лужайке на асфальтированную дорожку, которая петляла между деревьями и полянками, тут он на миг обернулся, услышав, вероятно, шаги Даллова, но сразу же двинулся дальше. Даллову показалось, что судья заторопился. Неожиданно судья остановился, чтобы пропустить его вперед, однако Даллов тоже остановился.

— Что вам нужно? — спросил судья. Он поднял свою тощую папку и прижал ее к себе обеими руками.

Добрый вечер, господин доктор Бергер, — сказал Даллов.

— Кто вы? — Голос судьи звучал теперь иначе; похоже, он нервничал. Оторвав правую руку от папки, судья достал очки и надел их.

— Меня зовут Даллов. Мы знакомы.

Судья облегченно вздохнул. Он несколько раз приветственно кивнул и двинулся дальше. Даллов пошел рядом, не зная, что сказать Бергеру.

— Вы хотели со мной поговорить?

Даллов кивнул. Потом взял доктора Бергера под руку и сказал:

— Давайте присядем на минутку.

Он подвел удивленного и слегка упирающегося судью к скамейке прямо под фонарем и усадил его рядом с собой, продолжая сжимать локоть судьи.

— Я вас слушаю! — сказал тот сухо.

Он старался держаться на некотором расстоянии и попробовал высвободить локоть, стиснутый Далловом.

— Отпустите же меня, — пробормотал он наконец и выдернул руку. Он раздраженно смотрел на Даллова.

— За что вы осудили меня, да еще именем народа? — спросил Даллов.

Он говорил спокойно, глядя на судью. Он заметил, что глаза у того забегали, и понял: судья считает его сумасшедшим, причем агрессивным и опасным. Даллов заговорил быстро, чтобы излишне не пугать судью:

— Почему вы осудили меня не от своего имени, господин Бергер? Или от имени закона, от имени государства? Почему «именем народа»? У вас нет такого права. Разве вы спрашивали народ?

Судья успокаивающе улыбнулся и осторожно положил ладонь на руку Даллова:

— Вам бы лучше пойти сейчас домой. Мы поговорим в следующий раз, хорошо?

Он захотел подняться, но Даллов удержал его за плечо.

— Вы что, хотите применить силу? — спросил судья.

Даллов ничего не ответил. Растерянно и еще нерешительно он обхватил пальцами шею судьи. Тот внезапно начал глотать воздух, глаза его застекленели. Ветер качнул фонарь, раздался металлический скрежет.

С громким, свистящим шумом судья втянул в себя воздух. Этот жадный шум испугал Даллова больше, чем выпученные, остекленевшие глаза. Он сейчас же отпустил Бергера и отодвинулся на несколько сантиметров.

Не шевелясь, глядел он, как судья ссутулился, будто старик, и тяжело переводил дух.

— Вы спятили, Даллов, — сказал судья, не глядя на него. — Вы с ума сошли.

Оставшись сидеть на скамейке, Даллов слышал удаляющиеся шаги; он почувствовал, как под пальто проникает холод майского вечера.

— Я лишь хотел получить ответ, больше ничего, — громко сказал он в темноту.

Недовольный собой, он поднялся и побрел назад. Он зашел в кафе, сел в бар, заказал пива и попытался забыть все, что было связано с неприятным эпизодом в парке.