Смерть хлыща

Накануне вечером, когда позвонил Джессап, мы с Вулфом немного поспорили. Джессап сказал, что интересы общества победили его принять наше предложение и привлечь нас к расследованию, так что утром в одиннадцать мы можем явиться в прокуратуру и получить письменные полномочия. Вулф сказал, что приеду только я. Я слегка удивился, когда Джессап не стал настаивать на том, чтобы Вулф явился лично, но он, должно быть, опасался, что Вулф востребует для ознакомления дело Грива.

Поспорили же мы немного позже. Я сказал, что получив, письменные подтверждения наших полномочий, первым делом заскочу на автозаправочную станцию, чтобы побеседовать с Гилбертом Хейтом. Вулф же сказал, что нет, мол, Хейт подождет. Я начал упрямиться, делая упор на то, что, помимо всего прочего, хотел бы посмотреть на его физиономию, когда он увидит мои новые документы.

— Нет, — отрезал Вулф. — Чтобы разоблачить его алиби, нужно доказать, что лгут свидетели, подтверждающие его, а это может подождать.

— Я хочу сказать Хейту, что у меня есть к нему пара вопросов, а потом спрошу, предпочтет ли он ответить сразу или пройти со мной в контору прокурора, чтобы ответить там. Да, именно так я и сделаю.

— Нет.

— А я говорю — да!

Столкновение. Наши взоры скрестились. Мой дружелюбный взгляд выражал позицию равноправного компаньона, сознающего свою правоту и понимающего, что спорить бесполезно. А вот глаза Вулфа превратились в едва различимые щелочки. Он сомкнул их, испустил два тяжелых вздоха, потом раскрыл глаза до нормального уровня.

— Сегодня восьмое августа, — произнес он. — Четверг.

— Совершенно верно.

— Твой отпуск закончился в среду, тридцать первого июля. Как ты знаешь, я захватил чековую книжку с собой. Выпиши чек на свое жалованье за полторы недели, которые истекают в воскресенье, а затем выписывай чек еженедельно, как обычно.

Я приподнял одну бровь, что меня частенько выручает, поскольку Вулф так не умеет. Нужно взвесить «за» и «против»: я знал местный народец и местные обычаи, а Вулф — нет; отпуск за свой счет я взял по собственному желанию, а не по предварительной договоренности с Вулфом. «За»: приезд сюда Вулфа, чтобы побыстрее вернуть меня в Нью-Йорк, также состоялся по его собственной инициативе, а не по договоренности со мной; если для него две тысячи долларов — пустяки, то для меня такая сумма небезразлична; наконец, напряжение, вызванное необходимостью вспоминать о том, чтобы говорить «пожалуйста», оказалось явно непосильным для Вулфа и портило его манеру выражаться. В итоге доводам «за» потребовалось около минуты, чтобы взять верх. Я набросал цифры на листке бумаге, который выдрал из блокнота. 600 долларов за вычетом федерального подоходного налога (153 доллара 75 центов), подоходного налога штата Ню-Йорк (33 доллара) и социального страхования (23 доллара 88 центов) потом достал из ящика стола чековую книжку, выписал на имя Арчи Гудвина чек на сумму 389 долларов 37 центов и передал книжку Вулфу вместе с ручкой. Вулф молча подмахнул чек.

— О'кей, — сказал я. — Каковы указания? Что вы считаете более важным, чем допрос Гилберта Хейта?

— Не знаю. — Вулф встал. — Пора спать. Завтра решим.

А назавтра, в пятницу, погода внезапно испортилась. Обычно здесь, на восточных отрогах Скалистых гор, солнце летом жарит вовсю. За весь июль не набралось и трех дней, когда, седлая лошадей, мы подумывали о том, не прихватить ли с собой пончо. А вот именно в эту пятницу ни с того ни с сего зарядил дождь. Он лил не переставая — и когда я встал поутру, и когда поехал в Тимбербург, и когда вернулся, опоздав к обеду, и в пять часов, когда я отправился в Лейм-Хорс за «Вестником округа Монро». Я не обвиняю Вулфа в бездействии. Наши полномочия, отпечатанные на фирменном бланке прокуратуры и подписанные самим Джессапом, выглядели и впрямь впечатляюще, но я согласился с Вулфом, когда тот предложил дождаться выхода «Вестника» с сенсационными новостями.

Ужинали мы на кухне, поскольку дождь лил как из ведра и на террасе было холодно и сыро. Экземпляр «Вестника», привезенный мной для Лили, лежал на полке — должно быть, Лили подумала, что Мими тоже не помешает узнать о новом статусе двоих гостей. Остальные уже прочитали газету; когда мы с Вулфом вошли, Диана оторвалась от тарелки и одарила нас таким взглядом, словно видела нас впервые, а Уэйд сказал:

— Поздравляю! Я и не знал, что вы такие знаменитости. Когда начнется потеха?