Смерть как сон

– Собственно, я не за этим сюда приходил. Впрочем, даже рад, что сказал. И еще… Мне очень жаль, что вы оказались втянутой в это дело… Что с вашей сестрой…

– Не надо меня жалеть, – перебила я. – Беда с Джейн в очередной раз доказывает, что мир наш шаток и ничего нельзя откладывать на завтра. Поскольку если отложишь, то до завтра можешь и не дожить.

– Это верно. Я познал справедливость данного утверждения еще во Вьетнаме. Другое дело, что, пока все в жизни идет хорошо и размеренно, ты не можешь заставить себя думать о внезапном конце. Повседневные дела, текучка, жизнь большого города – ты растворяешься в этом, и у тебя нет времени чуть-чуть притормозить и задуматься о том, что может ждать тебя за поворотом. Тебя просто несет вперед, как щепку. И на глазах твоих шоры.

– Насчет шор хорошо понимаю. Я много лет рассматривала мир через объектив.

– И как?

– Нормально. История с Джейн выбила меня из колеи, но я, по крайней мере, получила возможность оглядеться. В какой-то момент даже расслабилась. А потом наткнулась в Гонконге на те картины и у меня снова появилась цель. На все остальное наплевать.

– Еще личный вопрос можно?

– Валяйте.

– Ленц говорил мне, что у вас были сложные взаимоотношения с сестрой. И тем не менее, вы помогаете в расследовании гораздо больше, чем родственники других жертв. Чего вы хотите на самом деле? Просто найти сестру? Или узнать всю правду о похищениях?

«Хороший вопрос, черт бы тебя побрал».

– Я Ленцу тогда не все рассказала. Да, у нас с Джейн были проблемы. Особенно в детстве и юности. Но три года назад со мной стряслась беда. Однажды у меня появились боли, я обратилась к врачу, и тот, не долго думая, госпитализировал меня в онкологический центр.

– Что заподозрили?

– Рак яичников. Хорошо еще, что это случилось со мной в Сан-Франциско, а не в одной из командировок. Впрочем, никого из друзей в городе все равно не было. Я осталась одна. И мне было страшно.

Я сделала паузу, пытаясь справиться с першением в горле.

– Как-то ночью я вдруг проснулась, как от толчка, и увидела стоявшую над постелью Джейн. Она держала меня за руку. Я подумала, что это сон или галлюцинация. Но тут она заговорила. Сказала, что минувшим вечером – как раз когда меня забирали в больницу – вдруг испытала неясное беспокойство. А потом и боль. И перед ее мысленным взором всплыло мое лицо. Она позвонила мне домой и нарвалась на автоответчик, потом связалась с агентом, и тот сообщил, что я в больнице. Джейн не думала ни минуты, оставила детей на Марка и купила билет на первый же рейс до Сан-Франциско. Знаете… она провела со мной четверо суток. Спала на стуле у моей кровати. Провожала меня на все анализы и процедуры, ругалась с докторами и няньками, боролась с моей депрессией. За все это время она не отошла от меня ни на шаг.

– После всего, что я услышал о ваших взаимоотношениях от Ленца…

– Нет, Ленцу я тоже рассказывала правду. Не могу сказать, что после этого мы с Джейн стали жить душа в душу. Но этот поступок показал – мы действительно родные сестры. И когда плохо одной, плохо и другой. Она мне рассказывала потом, что, повзрослев, смогла оценить все мои юношеские жертвы – то, что я единственная в семье зарабатывала деньги и оплачивала счета. «Я понимаю теперь, что ты хотела мне только добра, а я не ценила», – сказала мне тогда Джейн. – Я заметила, что бесцельно вожу вилкой по краю тарелки, нарочно стараясь не задевать омлет. – Хорошо быть независимым, когда ты молод и ни в ком не нуждаешься. Во всяком случае, тебе кажется, что ты ни в ком не нуждаешься. Но со временем приоритеты меняются. Ты вспоминаешь, что есть еще и семья, и это важно. Вот пришло время, Джейн тоже вспомнила.

– Вы говорите о ней в прошедшем времени.

– Не цепляйтесь к словам. Я не знаю, в каком времени о ней говорить. Знаю лишь, что должна ее найти. Все выяснить. Мы – сестры. Я люблю ее. Вы понимаете меня?

Кайсер перегнулся через стол и накрыл ладонью мои дрожащие пальцы.

– Понимаю, Джордан.

– Спасибо.

– А вам когда-нибудь хотелось завести собственную семью? Остепениться, нарожать детишек, ну и так далее…

– Все женщины так или иначе хотят этого.

– А вы?

– Скажем так, я все явственнее ощущаю течение времени. Вчера я навещала своих племяшек и испытала такое чувство… Даже не знаю, как объяснить…

Он быстро глянул в противоположный конец зала.

– Венди передала нам, что этот визит закончился не совсем удачно. Что там случилось?

– Я готова раздеться перед вами, ребята, но не догола, уж извините. Есть вещи, о которых меня не надо спрашивать.

– Венди обязана докладывать обо всех происшествиях и обо всех своих подозрениях. Ее работа – защищать вас.

– Для того, чтобы меня защитить, вовсе не обязательно рыться в моем белье. – Я сделала два больших глотка из кофейной чашки, пытаясь унять рвущееся наружу возмущение. – Кстати, хотелось бы знать, что вы там про меня накопали? Не удивлюсь, если вы в курсе, какой у меня размер бюстгальтера.

– Я не в курсе, – абсолютно серьезно ответил Кайсер. – Хотя и…

– Хотели бы узнать?

Он скользнул взглядом – вот наглец – по моей груди.

– Как сказать… Не отказался бы.