Смерть как сон

– Несмотря на то, что между убийством Вингейта и похищением в магазине «У Дориньяка» прошло всего два часа, – начал Бакстер, – я все же кинул сразу пять агентов на отработку «самолетной версии». Они подняли все регистрационные записи в аэропортах и опросили множество пассажиров, которые находились в воздухе в тот вечер на линии между Нью-Йорком и Новым Орлеаном.

– И что?

– Спустя час после смерти Вингейта некто заплатил наличными за билет на рейс из Нью-Йорка в Атланту. В Атланте он пересел на другой самолет – прошу заметить, платил опять наличными – и вылетел в Батон-Руж.

– Личность установили? – спросила я.

Бакстер бросил взгляд на Ленца. Тот откинулся на спинку дивана и, покачивая ногой, менторским тоном сообщил:

– Нет, документы оказались фальшивые. Если этот человек – убийца Вингейта, рискнем предположить, что он находился в Нью-Йорке в тот момент, когда вы летели к Вингейту из Гонконга. Убив его, он сразу же вернулся в Новый Орлеан, чтобы предупредить своего подельника. Он мог прибыть сюда спустя всего шесть часов после похищения женщины на автостоянке. Возможно, из нее тоже планировали создать очередную «Спящую». Но события в Гонконге и Нью-Йорке изменили этот план – несчастную убили и подбросили в сточную канаву.

Бакстер долго молчал, а потом произнес:

– Да, это возможный вариант. Во всяком случае, в нем есть логика. Но мы должны четко понимать – кто бы ни был этот человек, он мог убить Вингейта в Нью-Йорке и, прилетев в Новый Орлеан, принимать какие-то решения в отношении последней жертвы, но не мог ее похитить самолично. Он прибыл в город спустя несколько часов после похищения. Вопрос: кто пришел на автостоянку и похитил ее? Художник?

В кабинете повисла недолгая пауза.

– Описание внешности этого авиапассажира у нас есть? – спросил Кайсер.

– Весьма общее. На вид тридцать пять – сорок лет. Крепкий. Черты лица тяжелые, грубоватые. Одет обычно, как все. Не исключено, что именно этот человек сделал нашей Джордан ручкой на пожаре.

– Нейлоновая шапочка?

– Да. Но это еще не все. – Бакстер обвел всех строгим взглядом, призывая ко вниманию. – Линда Напп, девчонка Гейнса, которая рассорилась с ним на ваших глазах и которую мы забрали из дома… вернулась к Гейнсу час назад. Поначалу полицейские, приставленные к ней в качестве телохранителей, пытались ее отговорить, но она послала их к чертовой матери. А еще сказала, что подтвердит любое алиби Гейнса. Какой бы день мы ни назвали, она скажет, что они пьянствовали или занимались любовью дома. Вот так, друзья мои.

Я живо вспомнила дикую сцену, разыгравшуюся на моих глазах в убогом жилище Гейнса. Как страстно эта Линда ненавидела своего дружка-уголовника в ту минуту, как радовалась, что полиция вытащила ее оттуда… А теперь, выходит, передумала. Вернулась. И готова отстаивать невиновность человека, который каждый божий день лупит ее почем зря и издевается над ней. Я уже сталкивалась с похожими ситуациями. Они меня неизменно ставили в тупик. Я никогда не понимала подобных людей…

– Первое похищение произошло полтора года назад. Гейнс и Линда тогда уже были вместе?

– Нет, – ответил Бакстер. – Но на первые несколько похищений этот мерзавец тоже нашел себе алиби, назвав имя предшественницы Напп, которая может подтвердить его непричастность к преступлениям. Мы сейчас пытаемся ее разыскать, и кстати, пока безуспешно. Согласно сохранившимся записям о банковских операциях, Роджер Уитон и Фрэнк Смит находились в Новом Орлеане во все дни, когда здесь совершались похищения. Гейнса и Лаво мы через банк отследить не можем, поскольку у них нет кредитных карт. Обоих уже допросила полиция, но твердого алиби у них нет. Ни по одной из означенных дат. Почти все похищения, смею напомнить, совершались в середине недели между десятью вечера и шестью утра.

– А вот Смит… – произнес Ленц задумчиво. – Неужели он не назвал ни одного из своих любовников, который мог бы подтвердить его алиби хотя бы на какой-то из случаев?

– Никаких имен он полиции не называл, – ответил Бакстер. – Может, просто не хочет впутывать своих дружков в эти дела.

– Ну да, не все же готовы открыто признаться, что они гомики! – воскликнул Боулс.

– А Хуан? – спросила я, вспомнив смуглого мальчика. – Слуга Фрэнка?

– С ним отдельная история, – отозвался Бакстер. – Он пытался улизнуть, но был задержан. Похоже, нелегальный иммигрант. Из Сальвадора.

Теперь я поняла, почему при нашей встрече его лицо показалось мне знакомым. Я много времени провела в Эль-Сальвадоре и повидала там много таких мальчишек.

– Что еще у нас есть? – спросил Кайсер. – Нам удалось разыскать бывших однополчан Уитона по Вьетнаму? Сокамерников Гейнса?

– У меня тут два списка, – показал Бакстер. – Кстати, я хотел именно тебе предложить поболтать с ветеранами и зэками.