Смерть им к лицу

– Да просто… – проворковала она, – хочу кое-чего… Помнишь песню? I’m gonna love you… – Антоха потянулся рваными, сочащимися гноем губами к симпатичному личику. – …to death, – договорила разъярённая ведьма и свернула зомби-диктатору шею. – Это тебе за Эдгара, козлина!

Обезглавленное тело рухнуло на нечищеные доски. Маргаритка недоумённым взглядом вперилась в находившуюся у неё в руках осклизлую башку экс-бойфренда.

– Зомби пликольные, но слиском уз хлупкие, – подосадовал Антоха – и вдруг завопил не своим голосом, по-бабски, режущим уши фальцетом: – Хватайте её, длузья и слуги! Она мне голову отолвала! Су-у-ука-а-а!

Если дальнейшее и было похоже, как принято выражаться, на страшный сон, то на срежиссированный кем-то вроде Гая Ричи.

Первой на неё ринулась Верка. Неожиданность могла бы сыграть брюнетке на руку, если бы не вовремя вспорхнувший из-за стола настоящий Эдгар. Описав в воздухе головокружительную дугу и извернувшись – поскольку рот находился со стороны, противоположной здравому смыслу, – ворон вмазал клювом начинающей ведьме в глаз. Напуганная (в основном, тем, что дыра будет дисгармонировать с её внешним видом) и потерявшая из-за этого остатки контроля над логикой, Верка принялась нарезать по трактиру круги.

Зомби забросили дела, встали со стульев, обратили уцелевшие глаза к Маргаритке и, нестройно зашипев, а кто и завизжав, двинулись на контрреволюционерку.

– Раз, два, три, четыре, – расслабленно произнёс лидер музыкальной группы, после чего по заведению разнеслись аккорды “Black Night”.

Неуклюжие зомбаки производили бы юмористическое впечатление, не будь они плотоядными монстрами. Маргаритка глянула влево, глянула вправо и, плюнув на некромантские устои, прочитала наизусть, скороговоркой «Отче наш».

В тот же миг Эдгар вырвал острый клюв из глаза Верки; та по инерции завалилась на парочку неупокоенных собратьев.

Мозг Маргаритки, работавший, наверное, на 100 с лишним процентов, заорал на всё сознание: «ТУДА-А-А!!!»

– Ловите её! Давите её! – сызнова заголосила независимая и от тела, и от мозга, но ещё подпитываемая магической жизнью голова Антохи.

Маргаритка, вспомнив детство и мальчишек, с которыми играла в вышибалы, запустила бой-френдовой черепушкой в торопившегося ликвидировать прореху, слишком инициативного зомби. Точное попадание. Девушка проскочила в разрыв за миллисекунду до того, как зелёненькие сомкнули ряды. Пальцы-червяки, усеянные осколками ногтей, скользнули по телу, но не причинили вреда.

Эдгар впорхнул в раскрытые руки. Маргаритка аккуратно, чтобы ворон не погиб вторично, вернула его голову в естественное положение.

– И больше не умирай, пожалуйста!

– Кар-р!

Раздался выстрел. Лопнула разбитая пулей бутылка. Новый залп – кто-то из зомби вскрикнул, повалился на сцену, пораскинув мозгами. Бах! Бах! Бах!.. Бившееся в агонии тело Антохи раз за разом спускало гашетку. В волыне-ноге помещалось полсотни патронов. Изъеденные червяками подчинённые падали под обстрелом начальника.

Маргаритка неслась к выходу, расталкивая подворачивающихся под руку умертвий. Один отлетел к барной стойке, споткнулся о стул, раззявил варежку и, прокричав невнятное, но не допустимое в обществе девушек гусарское ругательство, накрыл раззявленным ртом бокал с чем-то высокоградусным. Продырявив изгнившую репу, алкоголь убил ещё одного бедолагу.

Выход маячил и манил в полутора десятке шагов, однако на середине Маргариткиного забега дал себя знать лишний вес. А на трёх четвёртых ведьмочка уткнулась в «точёную фигурку» Верки. Брюнетка пошатнулась, но устояла на ногах-палках.

– У-у-у! – выдала она.

– У-у-у! – вторила ей Маргаритка.

Занесла кулак, чтобы ударить, однако её отвлекло грузное чешуйчатое тело большой продолжительности. Говоря кратко, питон, после неимоверных усилий Верки, упал рядом с Маргариткиной ногой. Вероятно, тощая не знала, что этот вид змей не кусается; к тому же, запуская гада, не рассчитала траекторию, в результате чего питон маковкой стукнулся о неструганую доску и отключился. Верка поспешно освобождалась от цепких объятий змеюки, мечтая скорее разобраться с ненавистной, умной Маргариткой. Кулак встретился с горбатым носом, сломав его и придав девчачьим сорока с небольшим килограммам ускорение. Его хватило для того, чтобы после фантастического сальто через стул черноволосая грымза сломала шею.

Выстрелы стихли, безголовый Антоха замер на деревянному полу.

Люба, бежавшая на подмогу, не успела перепрыгнуть распростёртое на подступах к выходу топ-модельное препятствие, воспарила на высоту около метра и протаранила фалангу приближавшихся зомби, раскидав брательничков в разные стороны, а именно на зюйд, зюйд-зюйд-вест и зюйд-зюйд-ист. Почти не защищённый (ни мускулами, ни мясом, ни жиром), скелет Любы сломался поочерёдно в пяти местах.

– Иди сюда! Сюда, я сказала! – срывая голос, размахивая выкрученной у ближайшего зомби ногой, потребовала Надя.

Маргаритка метнулась в глубину помещения.

– Не поможет. – Оскалившись, рыжая двинулась туда же.