Смерть играет

— Что ж, инспектор, — начал он, — я решил обсудить с вами и Тейтом это дело Карлесс. Я просмотрел бумаги, которые вы прислали мне утром, и дело кажется мне довольно неприятным, весьма неприятным. Полагаю, у вас было много хлопот?

— Весьма много, сэр, — вздохнул Тримбл.

— Я уже говорил с коронером. Он сказал, что расследование назначено на завтра. Следовательно, вы намерены просить отсрочку?

— Да, сэр. Мы не готовы к завтрашнему дню.

— Понятно. А каково, собственно, положение с расследованием? Если не возражаете, я бы хотел послушать, что вы имеете на сегодня.

Надо сказать, устный отчет давался Тримблу с трудом. На бумаге его стиль был четким и ясным, он тщательно избегал высокопарных штампов обычных полицейских рапортов. Но когда дело доходило до устного доклада, с языка упорно срывались жаргонные словечки, подхваченные еще в юности, которые современные педагоги учат презирать. Его усилия избегать их или подбирать приемлемую замену время от времени вынуждали его заикаться и что-то бессвязно мямлить. Этому явно не способствовала любезная помощь сержанта Тейта, у которого всегда были наготове те самые штампы, от использования которых он так старательно пытался уклониться. К тому моменту, когда он закончил отчет под внимательным оценивающим взглядом Макуильяма, по его лбу стекал обильный пот.

— Хорошо. — Макуильям надолго замолчал, оставаясь в прежней небрежной позе с засунутыми в карманы руками. Его взгляд бродил по потолку, полные губы вытянулись в трубочку, будто он приготовился свистнуть. — В этом деле есть несколько очень странных моментов, — наконец сказал он. — Попробую их рассортировать. Скажу вам, Тримбл, вы уже это сделали (Здесь его мягкие голубые глаза внезапно взглянули на инспектора с полной серьезностью. «На самом ли деле он так серьезен, как кажется?» — в смятении спросил себя Тримбл.), но мне будет полезно снова пробежаться по ним, если, конечно, вы не против. Первый момент. Во время репетиции мисс Карлесс поссорилась со Збарторовски. Это привело к тому, что в оркестре стало недоставать одного кларнетиста. Второй пункт. Вместо него был приглашен Дженкинсон, и была заказана машина, чтобы забрать его на станции, но машина отправилась встречать не тот поезд и упустила его. Третий момент. Машина, которая встретила Дженкинсона, фактически принадлежит Вентри, и водитель, кто бы он ни был, отвез его не по адресу, таким образом убрав его с дороги до совершения убийства. Четвертый пункт. Вентри не смог вовремя попасть на концерт, поэтому пришлось переставить номера программы. Пятый. Кто-то играл на кларнете, и этот кто-то исчез сразу после обнаружения убийства. Все эти факты совершенно неоспоримы и не зависят от того, сможем ли мы кого-то назвать подозреваемым. До сих пор я рассуждаю правильно?

— Да, сэр, — подтвердил Тримбл.

— Возможно, не все они одинаково значительны, возможно, не все эти факты связаны с преступлением — а может, и ни один из них, — но, взятые вместе, они представляются очень странным набором фактов, которые необходимо объяснить.

— Согласен, сэр, и мое объяснение…

— Значит, у вас имеется объяснение, Тримбл? Превосходно! Объяснение, которое относится ко всем пяти пунктам?

Тримбл со смущением почувствовал, что попал в ловушку. Он немного поразмыслил.

— Нет, сэр, не ко всем, — признался он. — Но ведь не обязательно, что все они связаны между собой, вы только что сами об этом сказали.

— Существует старый добрый принцип, советующий нам в случае обнаружения целой цепочки странных на первый взгляд фактов предпочитать гипотезу их единого происхождения случайному совпадению, — сказал старший констебль, и впервые его шотландский акцент заметно проявился. — Не уверен, что я сформулировал это очень правильно, — извиняющимся тоном добавил он, — но этому или чему-то в этом смысле учили меня в студенческие годы. Другими словами, если эти факты не связаны между собой, а также с шестым, и самым важным, фактом, которым является собственно убийство, тогда в связи с этим концертом происходило слишком много удивительного. Возьмем факты по порядку: если бы Збарторовски не отказался участвовать в концерте, тогда не пригласили бы Дженкинсона; если бы автомобиль Фаррена приехал бы к нужному поезду, Дженкинсон участвовал бы в концерте; если бы Вентри приехал в Сити-Холл вовремя, чтобы исполнить свою пьесу на органе, его машина не могла бы увезти Дженкинсона в Дидфорд-Парва, и Дженкинсон успел бы добраться сюда до начала концерта. Все эти события произошли до того, как неизвестный кларнетист занял его место в оркестре, и, если бы наш незнакомец этого не сделал — что ж, тогда вполне разумно предположить, что сейчас мы не обсуждали бы этот случай. Что вы об этом думаете, Тейт?

Сержант Тейт, к которому так внезапно обратились, не торопился с ответом. Медленно покачав головой и вздохнув, он заметил:

— Сдается мне, что все это очень смахивает на дом, который построил Джек, сэр.

— Очень, очень хорошее сравнение, — поощрительно сказал мистер Макуильям.

— Благодарю вас, сэр, — скромно ответил сержант.