Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)

Просто условной фразой оповестить о факте встречи и успехе мероприятия? Отстучать на специально зарезервированной частоте условное сообщение, типа, «солнце светит, а помидор красный»? Хорошо, допустим, что они это сделали и на следующее утро Председателю Комитета госбезопасности сообщили бы о получении условной радиограммы, сообщающей о штатном развитии ситуации. И что? Да ничего — группа Дятлова бредёт по своему маршруту дальше, а иностранные разведчики бодренькой рысцой двигаются по своему.

Может быть, участникам операции надлежало дать на «Большую Землю» более развёрнутую информацию, скажем, сообщить словесные портреты явившихся лиц? Но как это можно сделать втайне от Дятлова, который, будучи руководителем похода, отвечал за все выходы в эфир? Тут мы упираемся в неизбежную потерю конспирации, недопустимую в глазах любого руководителя подразделением КГБ. А кроме того, и немотивированную, ибо никакой серьёзной мотивации для подобного выхода в радиоэфир не существует. Какая срочность в том, чтобы сообщить приметы иностранных разведчиков именно 1 февраля со склона Холат-Сяхыл, а не 14 февраля с почтамта в Ивделе? Проследить движение нелегалов по стране, вскрыть «явки», «пароли», «вербовочные подходы»? Так это вполне можно было сделать после телефонного звонка Золотарёва из Ивделя — уже через час органы госбезопасности всего Урала были бы информированы о том, каких именно парней надо высматривать на вокзалах, в вагонах поездов, в кабинах машин дальнобойщиков. Даже если и была у иностранных агентов некоторая фора времени (а она, конечно, была) то как далеко бы она их увела, принимая во внимание масштабы Уральского региона и всей страны?

Ловить иностранных агентов КГБ не собирался вовсе, напротив, цель операции заключалась в том, чтобы доказать иностранной разведке, что теперь у неё есть безопасный «выход» на человека из Челябинска-40. Да, заброшенных нелегалов надо будет опознать, но Золотарёв, Кривонищенко и Колеватов спокойно занялись бы этим по возвращении. Возможно, даже выехали бы для этого в Москву на недельку-другую, «пошерстить» архивы контрразведки. Но сидя в палатке на склоне Холат-Сяхыл они никак не могли этим заняться, даже имея под боком радиостанцию Игоря Дятлова. Так для чего же она им могла вообще понадобиться?

В КГБ прекрасно понимали, что радиостанция может оказаться причиной беспокойства явившихся на встречу иностранных разведчиков. Никак не облегчая решение основной задачи, радиостанция лишь создаст трудности, разбудит лишние подозрения, которые никакими объяснениями невозможно будет снять. Поэтому обстоятельства сложились так, что группа эту радиостанцию не получила. Это произошло как бы само-собой, хотя, остаётся сильное подозрение, что события в нужном русле подтолкнул именно «Куратор». Позже никто толком не сможет объяснить, почему же группа осталась без радиостанции, на которую не без оснований рассчитывал Дятлов. Но самое интересное даже не это! Интересно то, что прокуратура при проведении расследования даже не озаботилась этим вопросом, хотя он напрямую связан с организацией похода. В этом отсутствии любопытства также ощущается невидимая рука «Куратора», рекомендовавшего не «педалировать тему» отсутствия связи. Следователь Иванов её просто обошёл молчанием, как несущественную…