Смерть и возвращение Юлии Рогаевой

Ну, и что? — успокаивает он себя. Ну, отделили его от всех остальных пассажиров. Ну, попросили, кстати довольно вежливо, пройти в багажное отделение. Стоит ли волноваться? Он ведь сам, по глупости и без всякой на то нужды, назвался сопровождающим. Сейчас появится Консульша и снимет с него это нелепое звание.

Ну а даже если она запоздает — у него есть спутниковый мобильник, который мгновенно свяжет его с любым человеком в мире. Да и вообще, он ведь не один проходил проверку! Фотограф и Журналист видели, как его отделили и увели. Ну и нечего беспокоиться, всё утрясется!

Трусость ему чужда, он не раз демонстрировал это и в армии, и в качестве разъездного агента. Вот и теперь он неторопливо спускается вслед за дежурным офицером в подвал аэропорта, где располагается багажное отделение. Наметанный армейский глаз подсказывает ему, что здание, видно, служило когда-то диспетчерской военного аэродрома — длинные узкие коридоры, зарешеченные окна. Его вводят в тесную мрачную комнату с маленьким окошком под самым потолком. Очень похоже на помещение для допросов, а то даже и на камеру заключения. Он сбрасывает на пол свою дорожную сумку, оглядывается, улыбаясь, и с ощущением глубокой усталости, словно прибыл со Святой земли пешком, опускается на стул, даже не спрашивая разрешения. Он уверен, что этот чужой офицер не имеет права ни допрашивать, ни задерживать его. Это всё сплошное недоразумение. Нужно первым делом получить свой багаж. Он показывает офицеру три багажные квитанции, наклеенные на свой билет. Как видите, уважаемый, кроме испугавшего вас почему-то гроба у меня еще три багажных места. Где они? Ага, вот мои две коробки, вот кожаный чемодан, да, всё в порядке, это мой багаж. Теперь, будьте любезны, ознакомьтесь вот с этими документами. Это медицинское заключение, из нашего патологоанатомического института. Что бы там ни было написано, этого наверняка достаточно, чтобы объяснить вам суть дела. Всё остальное вам объяснит наш консул, в отличие от меня она владеет вашим загадочным местным языком.

Офицер берет у него бумагу и погружается в чтение, то и дело мимолетно трогая пальцами свою новую медаль, словно проверяет, не исчезла ли она случайно с гимнастерки. По его хмурому виду не поймешь, то ли он захвачен содержанием того, что читает, то ли сражается со смыслом невнятных медицинских терминов. Какое-то время в маленькой зарешеченной комнате царит полная тишина. Потом снаружи раздаются тяжелые звуки, как будто по коридору что-то волокут, доносятся сдавленные возгласы и напряженный смех. Наконец дверь распахивается, и четверо дежурных, под руководством опытного грузчика, с грохотом заталкивают внутрь тяжелый металлический гроб. Кадровик закрывает глаза. Только спокойно, говорит он себе. Самое главное в непонятной ситуации — сохранять хладнокровие. Потом, дома, можно будет рассказывать обо всем этом с легким юморком: как я встречал рассвет взаперти с гробом! Дома, в Иерусалиме, сейчас два часа утра. Пабы закрываются. Если какой-то женщине и суждено было провести эту ночь со мною, то теперь она уже наверняка идет по улице с другим мужчиной. Ничего, он еще свое наверстает. Разделается с этим неприятным, но, по счастью, коротким поручением — и назад. Всего только и нужно, что набраться терпения и ждать, пока объявится Консульша. Она непременно придет, как может быть иначе. Он уже дважды назвал офицеру ее имя и должность. И если даже ее имя ему ничего не сказало, то уж слово «консул» он должен был понять. «Консул» — слово не только международное, но и древнее, еще с римских времен.

Офицер кончает читать, медленно складывает документ, явно не зная, что с ним делать, и возвращает его владельцу. Потом что-то коротко говорит, поясняя жестом, что сейчас вернется, выходит, и Кадровик слышит скрежещущий звук поворачиваемого в двери ключа. Он вскакивает, подходит к двери и убеждается, что она действительно закрыта. Он косится на гроб. Ему кажется, что эта металлическая громадина заполняет собой всю комнату. Он достает из кармана свой спутниковый телефон. Нужно поскорее вызвать сюда Консульшу. Что тут происходит? Где она? Забыла свои обязанности, что ли?