Смерть и возвращение Юлии Рогаевой

Мгновение он колеблется, входить или нет, но потом всё же приоткрывает дверь. Комната окутана дымом, сквозь который он различает знакомые лица. Мастера смен, инженеры, руководство отдела сбыта, ответственные за транспорт — все здесь, до единого. Тут же сидят и секретарши, надо же напомнить потом начальникам, что обсуждали и какие приняли решения. Секунду он размышляет, нельзя ли и здесь проскользнуть, как на встрече в Управлении национального страхования, не привлекая к себе лишнего внимания. Но Старик уже заметил его в дверях и тотчас прерывает обсуждение возгласом:

— Наконец-то! Ты нам позарез необходим. Твоя Секретарша исчезла, и теперь мне приходится подменять вас обоих в расчетах дополнительной рабочей силы.

Кадровик жестом показывает, что хотел бы устроиться в углу, но хозяин зовет его сесть рядом. Он даже поднимает для этого с места свою Начальницу канцелярии. Ему, оказывается, не терпится узнать, как развиваются события в деле Юлии Рогаевой. Что сказали в Управлении национального страхования? А в Министерстве абсорбции? Обещали разыскать ее родственников и выяснить, где они хотят ее похоронить? Прекрасно. Он тут же успокаивается и возвращается к делам пекарни.

Вооружившись извлеченными из кармана калькулятором и ручкой, Кадровик небрежно демонстрирует собравшимся свое искусство в прикидках необходимой численности дополнительной рабочей силы, а заодно и наиболее рациональном ее распределении по сменам. Всё это время он неотступно ощущает на себе взгляд Мастера ночной смены. Чего ему еще нужно? — думает он. Я свое обещание выполнил, рассказал Старику только самое необходимое. А сам даже на лицо этой женщины не посмотрел. И если хочешь знать, не только потому, что я ее не знал, но и затем, чтобы случайно не пойти по твоему же скользкому пути. Да, представь себе, не хотел очаровываться! Так что нечего сверлить меня тоскливым взглядом! В нем вдруг закипает глухое раздражение, и он резко, наотмашь, перечеркивает двумя жирными линиями весь тот расчет, который сделал за него Старик. Нет, эти цифры совершенно нереальны! Кто же так считает?! Тут всё нужно переделать!

Когда все расходятся, он уносит бумаги в свой кабинет, чтобы уточнить расчеты. Приходится тут же звонить Секретарше — что означает вот эта цифра? Но узнать не удается — ее нет дома. Ему отвечает низкий сонный голос ее старшего сына. Нет, он не знает, где мать. Он даже о маленьком братишке вспоминает с трудом. Какой братишка? Ах да, она взяла его с собой. Кадровик зло швыряет трубку. Теперь ему придется самому сражаться с этой загадочной цифрой. Он усаживается за стол и погружается в расчеты. Свет за окном постепенно тускнеет, и вместе с ним тускнеют и стираются в памяти воспоминания о погибшей женщине и ее разложенных для просушки белье, чулках и цветастой юбке; расплываются черты людей, выступавших на утренней встрече в Управлении национального страхования; и даже те потемневшие трупы, которые он с таким ужасом разглядывал в больнице на Сторожевой горе, — и те блекнут и угасают, словно их и не было никогда.

И вдруг, безо всякого предупреждения, — град! Ледяные шарики стремительно врываются через открытое окно и звонко барабанят по столу. Какое-то время он сидит, глядя на их затейливый танец, потом встает, закрывает окно и снова поднимает трубку телефона. Надо позвонить бывшей жене. Может, она смягчится и даст ему дополнительный час свидания с дочерью, взамен того, который он пропустил накануне? Но увы, в ее голосе опять звучит знакомая набрякшая враждебность. Нет, девочки нет дома. Нет, она не знает, куда их дочь ушла и когда вернется. И вообще — что ему нужно? Его день был вчера. Был и прошел. А если он послал вместо себя замену, то это его личное дело, ее это не касается. На сегодня вечером у них с дочерью другие планы. Нет, и на завтра тоже. Она ничем не может помочь — придется ему ждать до следующей недели.

— Но это нечестно, — возражает он. Он пытается объяснить. Он не присылал замену просто так, из каприза. У них в пекарне произошел трагический случай, он уже объяснял, у них погибла работница.

Она швыряет трубку, даже не дослушав. Он снова погружается в расчеты, но уже не может сосредоточиться. Как эта женщина ухитряется вложить столько злобы и раздражения в какие-то несколько слов? Он барабанит пальцами по столу. Потом открывает записную книжку, машинально листает ее, натыкается на номер телефона девушки из Министерства абсорбции и набирает его. Так, на всякий случай. Она тут же узнаёт его, даже раньше, чем он успевает назваться. Наверно, по номеру, который высветился на экране ее мобильника.