Смерть и танцующий лакей

— Ну, ну, — сказал Джонатан. — Предположим. Так вот, Сандра осталась одна с двумя маленькими сыновьями, Уильямом и Николасом. Скоро она, казалось, собралась с духом и стала потихоньку выезжать. Ко мне она приехала к первому. У мальчиков на каникулах стали гостить друзья. Словом, жизнь в Пенфелтоне налаживалась. Старший сын, Уильям, замкнутый, довольно заурядный, немногословный, мрачноватый, скучный малый, знаете, из тех, о которых никак не вспомнить, был он накануне среди гостей или нет. Хотя к нему и хорошо относятся.

— Бедный Уильям, — неожиданно промолвил Мандрэг.

— Что? Пожалуй, да. Но все-таки я не до конца рассказал вам о нем. Дело в том, — Джонатан потер нос, — что Уильям — это довольно твердый орешек. Он обожает мать. Думаю, что он помнит, какой она была до того несчастья. Ему было семь лет, когда она приехала после операции. Говорили, когда он увидел ее в таком виде, он держался неестественно спокойно, но потом старая нянька застала его в припадке полубезумной истерики, что само по себе удивительно в таком обыкновенном ребенке. Конечно, он скучный молчун. Но все-таки здесь не так все просто. Что-то есть в нем такое, слегка странное. Да, обычно от него не услышишь и слова, но если он вдруг откроет рот, то почти всегда скажет что-нибудь неожиданное. Он, кажется, из тех людей, которые говорят вслух первое, что им приходит в голову, а это, согласитесь, довольно редкая вещь.

— Да, вы правы.

— Одним словом, какой-то странный. Конечно, я не имею в виду ничего плохого. Он славный малый. Да и по службе сейчас, во время войны, у него все в порядке. Но вот иногда мне кажется… А впрочем, ладно, сами увидите. Потом скажете, что думаете о нем.

— А ведь он вам не нравится, да? — неожиданно заявил Мандрэг.

— Почему это вы так решили? — поморгав, тихо спросил Джонатан. Потом он прямо взглянул на своего собеседника. — Обри, не ищите там, где ничего нет. Просто Уильяма довольно трудно описать. Вот и все. Но Николас! — продолжал он. — Этот — вылитый отец. Этакий красавчик, обворожительный, напористый, беспутный и все такое прочее. Эгоист до мозга костей, немного позер. Не пропустит ни одной юбки. Братья уже не мальчики. Уильяму тридцать два, а Николасу двадцать девять. Уильям, заметьте, сильно привязан к матери, по-моему, просто болезненно привязан. Все свое свободное время проводит здесь только для того, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Ухаживает за ней, как сиделка. У него сейчас отпуск, и, конечно, он примчался сюда, чтобы побыть с матерью. Николас, наоборот, ни во что ее не ставит и только мучает. Никогда не сообщает, когда приедет и приедет ли вообще. Пенфелтон для него как постоялый двор. Ну, догадываетесь, кто из двух сыновей любимец?

— Николас, — ответил Мандрэг. — Конечно, Николас.

— Совершенно верно. — Если Джонатан и был разочарован, что его загадку так быстро разгадали, то не подал и виду. — Она обожает Николаса, а Уильям для нее нечто само собою разумеющееся. Младшего она отчаянно баловала с пеленок. Уильям учился в частной школе, потом в Итоне. Ника же, представьте, мамаша объявила слабеньким, и здесь перед ним плясала целая армия учителей. Наконец матушка решила, что сынок вырос и настало время завершить образование традиционной для каждого приличного молодого человека поездкой в Европу, куда он и отбыл в сопровождении наставника, как какой-нибудь наследный принц. Если бы она могла лишить Уильяма наследства, то, уверяю вас, она бы так и поступила. Но тут уж она бессильна. Все имение наследует Уильям, а Николас, как герой викторианского романа, должен сам зарабатывать себе на жизнь. И это, я полагаю, до глубины души возмущает его мать. Когда началась война, она перевернула все вверх дном, чтобы найти для младшего безопасное место. Но совершенно спокойно приняла известие, что полк Уильяма отправляется на фронт. Николас получил какую-то должность при штабе недалеко отсюда, в Большом Чиппинге. Форма ему весьма к лицу, обязанности необременительны и позволяют частенько наведываться в Лондон. Уильям, как я уже говорил, сейчас в отпуске и живет со своей матушкой. Братья уже давно не виделись.

— А они ладят?

— Нет. Вспомните, Обри, ведь я так и подбирал гостей, чтобы они недолюбливали друг друга. И семья Комплайнов яркий тому пример. Тем более что Уильям обручен с бывшей невестой Николаса.

— Ого! Молодец Уильям!

— Нечего и говорить, что эта девица тоже будет нашим действующим лицом — инженю. Она приедет с Уильямом и его матушкой, которая, кстати, ненавидит ее.

— Ну, дорогой мой, честное слово…

— Итак, некая блондинка, мисс Клорис Уинн.

— Совсем белокурая?

— Светло-золотистые волосы, уложенные плотными валиками. Она похожа на девушек из хора времен моей юности. Сейчас, говорят, эти особы выглядят иначе. Внешность ее меня поразила, общих тем для разговора у нас не нашлось. Но я с интересом наблюдал за нею, и мне показалось, что по натуре она из тех женщин, которых бросают.

— Это Николас оставил ее?