Смерть и немного любви

Из кухни появился осунувшийся Коротков с воспаленными глазами.

— Ася, иди сюда, помоги мне.

Настя на цыпочках, стараясь не наступить на лежащие на полу приборы, инструменты и реактивы, вышла на кухню.

— Нашел что-нибудь?

— Ничего. Надо мусорное ведро разобрать.

Они вытащили из-под раковины заполненное до середины красное пластмассовое ведро, расстелили на полу полиэтиленовую пленку и выгрузили на нее содержимое.

— Эй, вы, самодеятельность, — послышался у Насти над ухом ворчливый голос Зубова, — пинцеты возьмите. Хватают руками, понимаешь ли, все подряд, как у себя дома.

Они и не думали обижаться на грубость. Характер Олега был всем известен давно, к нему привыкли и уже не обращали внимания.

— Как раз до шести утра провозимся, — сказал Коротков, усаживаясь на корточки перед кучкой мусора. — А там, глядишь, и метро начнет работать. Я сюда на частнике ехал, всю наличность угробил. Какая здесь ближайшая станция метро?

— Не знаю.

— Как это? А как же ты сюда добиралась?

— На Шевцове. Он меня привез.

— Да? А куда он делся? Я его здесь не видел.

— Отправила домой до вашего приезда, чтоб не мелькал. Тут и так не повернуться, друг другу на пятки наступаем. Да и Сашка, я знаю, терпеть не может посторонних на месте происшествия.

— Как же ты домой поедешь? Далеко ведь. И дождь идет.

— Ничего, не сахарная, не растаю.

Она вытащила из мусора две глянцевые бирки с круглыми дырочками и стала их рассматривать.

— Я угадала, белье на ней новое, прямо из магазина. И стоит кучу денег. Подумать только, как сильно ее травмировала история с дочерью и любовником. Белье, маникюр, прическа — все для того, чтобы после смерти могли сказать: «Какая женщина!»

Они сосредоточенно копались в мусоре, но не нашли ничего, что могло бы представлять для них интерес. Не было ни разорванных писем, ни записок с адресами или телефонами, ни окурков, которые могли бы свидетельствовать, что к Светлане Петровне приходили гости.

За окном рассвело, и на Настю навалилась свинцовая усталость. Ей казалось, что к рукам и ногам подвесили пудовые гири, которые она теперь будет таскать до конца своих дней.

Ей не давала покоя мысль о возможном сообщнике Аллеко. Да, оружие, из которого застрелили девушек-невест, хранилось у нее, но взломать фотолабораторию, чтобы выкрасть негативы, она вряд ли смогла бы. Настя не знала, почему так уверена в этом, но не сомневалась ни минуты. И потом, откуда-то должны были поступать к ней сведения об адресах девушек и женщин, собирающихся вступать в брак.

— Юра, нам придется проверять всех работников загсов, — устало сказала она. — Надо искать женщину, достаточно молодую, занимавшуюся спортом, с тяжелым характером и несложившейся личной жизнью. У Светланы Петровны должна быть помощница. Одна она бы не справилась.

— При чем тут спорт? — удивился Коротков. — Женщина работник загса с тяжелым характером и неудавшейся семейной жизнью — это я могу понять. А спорт с какого боку? Она же в фотолабораторию не по водосточной трубе лезла.

— Характер должен быть соответствующий. Умение собраться, сосредоточиться, четко спланировать каждое движение, действовать в стрессовой ситуации быстро и в соответствии с планом. Ты представь себе бегуна: перед стартом он должен иметь в голове точную программу — как пройти начало дистанции, как пройти середину, в какой момент начать спурт. И все это — для двух-трех десятков секунд, когда на тебя смотрит весь стадион, а по телевизору — еще полмира, когда вокруг свистят и кричат, когда от этих секунд зависит так много. Нужно иметь определенный тип нервной системы, чтобы суметь открыть замок «неродным» ключом, улучив момент, когда тебя никто не видит, быстро найти в незнакомом помещении нужную пленку и уйти незамеченной. Задачка как раз для бывшей спортсменки.

— Ладно, будем искать, — кивнул Коротков, которого объяснения Насти вполне удовлетворили.

Он вышел в прихожую и окликнул эксперта.

— Олег, следы на холодильнике смотрел?

— Тебя не спросил, — хмуро процедил Зубов.

— Можно открывать?

— Валяй. Чего найдешь — не лапай, меня позови.

Юра открыл холодильник и начал осматривать полки с продуктами.

— Что ты хочешь там найти? — спросила Настя, которая даже подумать не могла о том, чтобы встать и делать какие-то движения. Она словно приросла к табуретке и неподвижно сидела, прислонившись к кухонному столу.

— Не знаю, — откликнулся Коротков. — Просто смотрю.

— Ну, перечисляй, что видишь.

— Упаковка сосисок, Черкизовский комбинат, невскрытая. Колбаса сырокопченая, порезанная тонкими ломтиками, в упаковке. Сыр, тоже порезанный на ломтики, в упаковке. Слушай, я такого и не видел никогда, — он выглянул из-за открытой дверцы холодильника, — с огромными дырками.

— «Дамталер», — подсказала Настя, сидевшая с закрытыми глазами, опираясь подбородком на сложенные руки.

— Ты же не видишь…

— Я слышу. У сыра «Дамталер» большие дырки. Давай дальше.