Смерть и любовь в Гонконге

– Мне необходимо знать, кто новый любовник Янг Ланхуа, – проговорил он изменившимся от ярости голосом. – Информация должна поступить ко мне немедленно, черт бы всех вас побрал! Для чего вы существуете, а?! Схватите его и привезите ко мне. Я сам им займусь. Да, здесь! И если в самое ближайшее время я ничего от вас не услышу, начнется большая чистка! Все вокруг меня спят – горе вам, если мне придется собственноручно вас растолкать! Я долго терпел – но с меня хватит!

Швырнув трубку на аппарат, он, глядя на подлинник Сезанна, несколько раз глубоко вдохнул воздух, чтобы успокоиться. Потом подошел к бару – такой «уголок для выпивки» был в каждой комнате, налил порядочную порцию водки, добавил немного томатного сока и жадно выпил.

Его распирало от злости. Служба информации в его «империи» разладилась и никуда не годилась – виновные будут строжайшим образом наказаны. И самое главное: было оскорблено его мужское достоинство. Представить себе, что кто-то сжимает в объятьях ту, которую он вожделел более двух лет, было выше его сил.

Когда дверь в кабинет открылась, он нервно вздрогнул. К нему, прижимая руку к сердцу, приблизился Чинь Хаочжи.

– Я искал вас, Джеймс, Бэтти подсказала, что вы можете быть здесь. Вам нехорошо? Что, желудок?

– Нет, Чинь, сердце.

– Еще хуже! Вызвать врача? Он сидит на террасе и пожирает глазами Янг. Тоже мне, каннибал…

– У Янг новый возлюбленный, а я в полном неведении! Лицо Чиня окаменело.

– Непостижимо, – прошептал он.

– В последнее время мы только и делаем, что сталкиваемся с непостижимым! – раскричался Маклиндли. – Я окружен неумехами, болтунами и трусами! Но этому будет положен конец, причем очень скоро!

– Я помогу вам, Джеймс, – торжественным голосом, словно давая клятву, проговорил Чинь Хаочжи. – С Янг проблем не будет. С китаянкой лучше всего поговорить китайцу…

– Если у нее после этого разговора появится хоть мельчайшая царапина, я вас и на Луне достану!

– Я буду с ней предельно вежлив и предупредителен! – сказал Чинь и улыбнулся. – Несравненная красота требует соответствующего обращения.

И в это время они услышали выстрел. Маклиндли так и впился глазами в толстяка китайца. Через несколько секунд, размахивая руками, в кабинет ворвалась Бэтти.

– В Янг стреляли! – высоким голосом выкрикнула она.

– Она… она… – бормотал Маклиндли, тяжело опершись о край стола.

– Да нет же, нет! – Бэтти истерически расхохоталась. – Она пела и по ходу песни как раз сделала шаг в сторону – пуля попала в гитариста!

– Ничего не попишешь, придется вызывать полицию! – сказал Чинь, наливая еще водки в стакан Маклиндли. – Что за безумие: кому взбрело в голову стрелять в Янг?

Выхватив стакан из рук Чиня, Маклиндли опустил его и бросился вон из кабинета, на террасу. Убитого на подиуме уже обступила масса гостей, некоторые дамы, сидевшие в плетеных креслах, прикрыли носики надушенными платочками – якобы для того, чтобы не потерять сознание. Ливрейные лакеи, отлично вышколенные, деловито наполняли бокалы шампанским. Янг стояла на коленях перед убитым гитаристом, обхватив руками его голову.

Когда Маклиндли протиснулся к ней через толпу, она подняла на него глаза и едва слышно проговорила:

– Нет… это не он!

От этих слов Маклиндли весь побагровел. Чинь положил ему руку на плечо.

– Полиция поставлена в известность, – сказал он. – Дальше что?

– Вышвырните их всех отсюда! – грубо рявкнул Маклиндли, неизвестно к кому обращаясь. – Кончен бал! Пусть все эти богопротивные рожи убираются! Все – вон!

Комиссар Тинь появился, когда большинство гостей уже направлялись к своим машинам. Он привел с собой целую команду из уголовной полиции, обрадованный возможностью в первый раз в жизни хорошенько осмотреть таинственный дворец Маклиндли. Вряд ли подобная возможность предоставится ему в ближайшее время еще раз.

У двери его с глубоким поклоном встретил страж тигров. Крюк из легированной стали на протезе так и сверкал на свету.

– Господин ожидает вас! – сказал он. – Пожалуйте!

Если допустить, что смерть гитариста создала для Тиня благоприятную ситуацию, то первый десант доктора Мэя на сушу подобным успехом не увенчался.

Погрузив первые две картонные коробки с медикаментами на сампан, он вместе с Лян направился к заведению мадам Ио. Это был не обычный бордель, но и не роскошный публичный дом: комнаты обставлены продуманно и со вкусом, гостям положено вести себя пристойно, в рамках. Сразу было видно, что мадам ориентируется на клиентов, которые предпочитают удобства, приглушенный интим и избегают излишнего шума.

Доктор Мэй широко улыбнулся, когда к его столику в баре подошла голая до пояса молодая девушка. Грудь у нее была красивая и такая большая, что с уверенностью можно было сказать – силиконовые вливания ей не в новинку. Она не только принесла прохладительные напитки, но и предложила гостю фотоальбом со снимками красивых голеньких игруний. Перелистав его, он вспомнил о трех других альбомах, которые он рассматривал вместе с доктором Меркером, и заказал имбирной водки.