Смерть и любовь в Гонконге

– Если бы я знал, Тинь… Сколько дурака ни учи!..

– Мы ведь хотим дружить, а друзья должны быть откровенны. Садитесь, пожалуйста, Флиц. До передачи еще двадцать минут. От китайского вина не окажетесь?

– Я его уже несколько раз пил. Если вино с юга – оно хорошее.

– А это из винограда, который растет сразу за Коулуном. Сухое вино, чем-то напоминающее ваш рислинг. – Подождав, пока доктор Меркер сядет, достал из бара бутылку. Вонзив в пробку штопор, он сказал: – Мы были женаты девять лет, а потом она ушла. Два года назад.

– Ее, наверное, не устраивала ваша профессия полицейского? Не совладала с нервами?

– Нет, у Квай были иные причины. – Тинь резко выдернул пробку из бутылки, и раздался такой хлопок, будто выстрелили из пистолета с глушителем. – Наш брак рухнул на идеологической основе – вот глупость-то! Вы удивились, Флиц… но все именно так и было. Когда мы поженились, Квай еще училась в университете. Я впервые обратил на нее внимание, когда она во время демонстрации протеста несла красное знамя. Короче: Квай была коммунисткой и просто боготворила великого кормчего Мао Дзедуна. До одури! И когда он умер, в ней будто огонь погас. Я не красный китаец, я и не китайский националист тайваньского толка. Я китаец из Гонконга, свободный в любом смысле человек. Она никогда не смогла этого понять. Днем я в ее представлении был лакеем капиталистов и колониалистов, а ночью – драконом, которому она от страсти позволила бы даже разорвать себя на части. Под конец она пришла к выводу, что тут что-то не сходится, и выбрала красный Китай. Как мне потом удалось установить, она перешла границу где-то возле Лин Маканга. С тачкой, как бедная крестьянка. И с тех пор я никогда больше о ней не слышал.

Тинь разлил вино по бокалам, оно было светло-желтого цвета.

– Вот что бывает в жизни, Флиц. Разве такая человеческая жизнь не безумие? Как и всякая другая, если хорошенько вдуматься. Такая быстротечная – и вся в шипах и цепях.

Он сел рядом с доктором Меркером, молча чокнулся с ним и отпил глоток. Меркеру вино понравилось: терпкое, с неуловимым привкусом сладкого миндаля. Какой необычный аромат…

– Через пять минут вы снова увидите Янг Ланхуа, Флиц.

– А у вас ушки на макушке, Тинь, – покачал головой Меркер. – Знаете это выражение?

– Нет.

– Ничего, если не поймете, я вам потом объясню, после шоу. Вам, конечно, известно, что Янг выступала у Маклиндли?

– Должен же я о вас заботиться, Флиц. Вы с вашей непосредственностью шастаете между адом и раем и даже этого не замечаете. – Тинь подмигнул Меркеру как сообщнику. – Хороша Янг, правда?

– Хороша? Какое банальное слово для нее. У меня нет слов, чтобы описать Янг. Будь я музыкантом, я воспел бы ее. Представьте, на какие мелодии она вдохновила бы Пуччини.

– Вы от Янг без ума, я угадал?

– Нет.

– Не обманывайте меня. От нее все мужчины без ума.

– И, как я слышал, никто успехом похвастаться не может. В особенности белые…

– Известна вам история о ее любовнике-архитекторе?

– Маклиндли рассказывал о нем.

– Пикантно! Сам Маклиндли! – Тинь включил телевизор. Под западные шлягеры передавали рекламу. – После смерти своего возлюбленного Янг замкнулась в скорлупе как устрица.

– После смерти? О его смерти мне ничего не говорили, – признался Меркер. – Я обязан кое-что уточнить, Тинь… О Янг мне рассказал не Маклиндли, а Бэтти Харперс. Но о смерти ее возлюбленного – ни звука.

– Его убили! – совершенно спокойно произнес Тинь. Что ж, мертвецы для него не в новинку. – Смерть внешне выглядела вполне естественно его занятию: архитектор упал с лесов строящегося девяностовосьмиэтажного небоскреба. Несчастный случай на производстве… При этом присутствовал только один бригадир, и он клялся и божился, будто у господина архитектора вдруг закружилась голова. Он хотел было подхватить его, но тот уже камнем рухнул вниз. – Тинь пожал плечами. – Что тут скажешь, Флиц?

– А если это действительно был несчастный случай?

– И вы поверите в это, если я добавлю, что Маклиндли получил от Янг пощечину? Маклиндли предложил ей моторную яхту с экипажем в десять человек – как постоянное место жительства… а она плюнула ему в лицо! Три дня спустя ее любовник упал с небоскреба как подстреленная птица.

– Вы считаете, что Маклиндли способен… – Меркер был ошеломлен.

Тинь махнул рукой.

– Я просто рассуждаю вслух, Флиц. Как и водится между добрыми друзьями. Официально нет ни малейшего подозрения в причастности Маклиндли к этому несчастному случаю. Миллиарды делают его персоной неприкосновенной.

Доктор Меркер уставился на экран. Световое табло показывало, что начинается шоу и в ореоле звезд появилось имя Янг Ланхуа.

– А вот и она! – хрипловатым голосом проговорил Меркер.

– Да, она. – Тинь наклонился к нему. – Хотите познакомиться с Янг?

Меркер даже вздрогнул.

– Тинь! Вы говорите это так, как бы между делом! Разве это в ваших силах?

– В известном смысле в моих силах сделать в Гонконге все.

– Где она живет?

– Сейчас? В плавучем городе Яу Ма-теи. На одной из джонок. Там их тысячи – это целое царство.

– Меня там никогда не примут. Не допустят.