Смерть и девушка из соседнего дома (ЛП)

Я уже собиралась что-то ответить, но вдруг услышала шум из ниши за спиной. Обернувшись, я была вынуждена признать, что последние несколько дней моей жизни были по-настоящему фантастическими. Меня сбил грузовик, но меня спасли. Я видела, как застывает окружающий мир, прыгала назад во времени и смотрела на прошлое чужими глазами. Ну и, конечно же, успела влюбиться в небожителя.

Однако, даже учитывая все эти факты, глазурью на торте стал здоровенный перевернутый вверх ногами рояль, летящий прямо на меня, как будто полтерштука играла в «Принеси рояль вместо мячика» с огромной призрачной псиной. То есть это стало не только глазурью, но и вишенкой.

Когда меня сбил грузовик, я вообще его не видела. Может быть, когда кто-то должен умереть, он не замечает причин, чтобы не успеть избежать своей участи. И все же смерть не обманешь. Уж точно не дважды.

С каждой секундой рояль казался все больше и больше, но вдруг Джаред поднял мое лицо за подбородок и улыбнулся так, что застонали бы и взрослые женщины. Сердце затрепетало, и нахлынула какая-то неясная тоска.

А потом тоску сменили тепло и непонятно откуда взявшаяся эйфория. Я влюбилась в ангела, в божественное, древнее, как само время, создание. Что может быть страннее?

Внезапно я оказалась в его объятиях — именно там, где уже какое-то время мечтала оказаться, и Джаред закрыл глаза. А потом поднял лицо к небу, и на нас водопадом полилась почти осязаемая, могучая и словно пропитанная током энергия.

— Замри, — шепнул Джаред вселенной.

Воздух тут же сгустился, и планета замедлила ход. Джаред открыл глаза, а я залюбовалась блестящим миром и зачарованно выдохнула:

— У тебя все еще получается!

Кажется, мое восхищение его обрадовало.

И восхищение возросло на порядок, потому что некогда плотный рояль медленно пролетел по воздуху сквозь нас, не причинив ни малейшего вреда. Через мое тело прошли молоточки и струны. Мимо глаз проплыли клавиши и педали. Я уставилась на собственную руку, и сквозь мои пальцы совершенно безобидно просочился ми-бемоль.

— Они боятся моей тьмы, — проговорил Джаред.

Я взглянула на него. Темные глаза превратились в пылающие бездны, словно изнутри его наполняло обжигающее инферно.

— Они всегда боятся тьмы. — Уголок красивого рта изогнулся в лукавой ухмылке. — Но света, — Джаред опустил голову, — они боятся намного сильнее.

В мгновение ока я превратилась в статую. К моим губам приближались губы, достойные шедевра гениального скульптора.

Мне подарили легкий, как летний ветерок, поцелуй.

И вспыхнул такой яркий свет, что я видела его даже с закрытыми глазами. Как ядерный взрыв — сокрушительный, очищающий, исправляющий все ошибки.

А потом с силой сметающего все на своем пути урагана вернулся привычный мир. О стену с грохотом разбился на тысячи щепок рояль. Дом тряхнуло. Полтергейст завыл.

Джаред положил руку мне на спину и вплотную прижал к себе. Поцелуй стал глубже. Горячий язык коснулся моих губ, и я приоткрыла рот, с готовностью его встретив. Когда язык скользнул глубже, по мне промчалась волна острейшего трепета, который собрался горячим жидким клубком внизу живота.

Вопли полтергейста эхом отдавались от стен и вторили моему пульсу. Вместе с кровью во мне билась энергия, пока стихающие крики не растворились в воздухе. Плотным одеялом вокруг нас легла тишина, и я поняла: Джаред светом изгнал злючую сущность. Ее больше не было.

Он обнял меня еще крепче и, шагнув вперед, припечатал к стене. Казалось, крепкое, сильно тело создано из текучей стали. Тяжело дыша, он исследовал мой рот языком, пока я вовсю наслаждалась его сладким, как изысканный десерт, вкусом.

Упершись ладонью в стену, Джаред прервал поцелуй и прижался к стене лбом, но меня не отпустил. Его мышцы были напряжены, словно он испытывал боль.

— Прости, — охрипшим голосом проговорил он.

Прости? За что? Только сейчас до меня дошло, что я тоже тяжело дышу, а ноги так ослабели, что уверена: не прижимай меня Джаред к стене, я давно сползла бы на пол.

— Ты поразительная, — еле слышно прошептал он.

Это я-то поразительная? Он давно себя в зеркало видел?

— Я ослеп! — С вытянутыми вперед руками по комнате топтался Глюк. — Что, мать его за ногу, это было?!

— Свет Джареда, — с гордостью ответила я и всмотрелась в невозможно красивое лицо.

Глаза были закрыты, зубы — крепко стиснуты. Кончиками пальцев я коснулась идеальных губ, и Джаред повернул голову, чтобы поцеловать каждый палец. Потом поднес ко рту ладонь и прямо посередине запечатлел легкий поцелуй. После ладони поцелуй получило запястье, и все это время Джаред смотрел на меня из-под густых ресниц, а от каждого прикосновения по руке мчались толпы мурашек.

— Ну и яркость, блин, — проворчал Глюк. — Кажется, этот свет выжег мне сетчатки.

Еще несколько долгих секунд Джаред не сводил с меня пристального взгляда, отчего я едва дышала, а потом покосился на Глюка:

— Кажется, на тебе наряд из почившей бабушки Сатернов.

Глюк остановился и попытался отряхнуться. Видимо, когда рояль шарахнулся о стену, урна упала с полки и разбилась. С ног до головы Глюк был покрыт пеплом. Точнее прахом.