Смерть и бессмертие

Готов ли «Нуль» утверждать, что в Индии есть хоть один падре, который не решился бы «уничтожить все существующие религии», кроме своей собственной, или почувствовал бы нежелание отрицать существование индусских богов и поносить в качестве «мифа» устно и письменно всех других божественных аватар

[167], кроме Христа; или постеснялся бы публично либо конфиденциально объявить Зороастра и Кришну, Будду и Магомета вкупе с длинным списком «языческих» чудотворцев - спасителей и риши, пророков и йогов – «мировыми мошенниками» и фокусниками? Когда преобладающая религия порождает инквизицию, а на спаде ее таких писателей, как преподобный м-р Хасти из Калькутты, который, пользуясь врожденной скромностью нации, отсутствием у нее единства и солидарности мышления и действий, оскорбляет ее религиозные святыни, оплевывает ее веру и обливает грязью достоинство ее женщин, – тогда действительно не приличествует приверженцам такой религии заявлять, что последователи других вероисповеданий «не разборчивы в выборе средств».

2) Мы оставляем за непредвзятыми судьями право решать, почитается ли Иисус в большей степени теософами, которые видят в нем или в воплощенном им идеале совершенного адепта (высочайшего в ту эпоху), существо, в нравственном отношении стоящее намного выше непосвященного человечества, чем христианами, которые сделали из него несовершенного солнце-бога

[168], спасителя и аватары ничуть не лучше, а кое в чем и уступающего некоторым из его предшественников-аватар. Ни один теософ, из числа когда-либо интересовавшихся христианством, – поскольку нашим «языческим» членам Общества, разумеется, безразлично, существовали ли на самом деле Христос и Павел или нет – никогда не отрицал существования этого апостола, являющегося исторической личностью.

Некоторые из нас, включая несколько образованных христианских мистиков из британского Теософского Общества, отрицают только евангелического Иисуса – который не является исторической личностью, но, тем не менее, признается «Нулем» и католическими священниками, - но верят в идеалистического Христа. Другие склонны видеть истинного Иисуса в адепте, упомянутом в древнейших талмудических и некоторых христианских книгах под именем Иешуа бен-Пантера

[169]. Они говорят, что поскольку самое авторитетное доказательство существования евангелического Христа, когда-либо предоставлявшееся отчаянными и судорожными усилиями церкви для критического анализа, является самым неубедительным и трудно проверяемым, то решение проблемы можно найти в свидетельствах евреев и даже Иринея. Они утверждают, что этот Иешу (или Иешуа) был сыном женщины по имени Стада (по прозвищу Мириам) и Пантеры, римского солдата; что он жил с 120 до 70 года до н. э.

[170] и был учеником раввина Иешуа бен-Перахиах, своего двоюродного деда, с которым он во время преследования евреев Александром Иоаннесом (царем евреев в 106 году до н.э.) убежал в Александрию, где был посвящен в египетские мистерии, или магию

[171] и по возвращению в Палестину, будучи обвиненным в ереси и колдовстве, был допрошен, приговорен к смерти и повешен на древе позора (римском кресте) в окрестностях города Люд, или Лидца

[172]. Эта историческая личность (такая же достоверная, как и любая другая) была великим Адептом. Что касается Павла, насколько мне известно, никто никогда не считал его адептом, и менее всего наши оккультисты, поскольку его биография слишком хорошо известна. Простой изготовитель палаток (а не «свирепый солдат», как его преподносит «Нуль»), он был сначала гонителем назареев, затем принял новую веру и стал ее страстным проповедником. Именно Павел был истинным основателем христианства, реформатором небольшой организации, ядро которой состояло из ессеев

[173], набатеев, терапевтов

[174] и представителей других мистических братств (теософских обществ древней Палестины), – получившей название «христианская» более чем три столетия спустя, а именно – при императоре Константине. Видения Павла от начала до конца указывают скорее на то, что он был медиумом, а не адептом, поскольку чтобы стать адептом, необходимы долгие годы обучения и подготовки, завершающиеся обрядом посвящения, проведенным высоким Иерофантом.

Ввиду того, что третье обвинение логически опровергается вышеприведенными доказательствами, показывающими несостоятельность первых двух, можно считать дело закрытым и прекратить его. А если, паче чаяния, «Нуль» будет настаивать на защите своего евангелического Христа от тех, кто считает его мифом, основанным на историческом Иешу из Лидца, тогда мне придется попросить его объяснить нам следующее: