Смерть Билла Штоффа

Закончив очередную партию рюмок, токарь раздал их нетерпеливо ждущим рабочим. Стрекозов под шумок тоже ухватил одну и пошел показывать ее Дамкину.

Возле огромного, переполненного деталями деревянного ящика с трафаретной надписью "БРАК" сидели на скамейке двое работяг, смоля дымные папиросы.

- Надо бы пообщаться с рабочими нашего завода, - заметил Дамкин, положив рюмку Стрекозова в карман, и направился к курильщикам. Стрекозов, опасливо оглядываясь по сторонам, чтобы какая-нибудь деталь, отлетев от станка, не заехала по голове, пошел вслед за соавтором.

Дамкин умел общаться с народом.

- Привет, мужики! Как жизнь?

- Ну-у... - протянули мужики, давая понять, что, мол, иди-ка ты, Дамкин, куда подальше...

- Мы новые корреспонденты вашей газеты!

- А-а... - сказали мужики, всем своим видом показывая, что отсылают Дамкина туда же.

- Как она у вас называется? - спросил Дамкин, доставая "Беломор" и протягивая новым знакомым.

- Кто?

- Ну, ваша заводская газета? Мы только что от директора, забыли у него уточнить.

- Хрен ее знает, как она называется, - пожали плечами мужики, угощаясь папиросами Дамкина.

- Вы тут давно работаете?

- Да с утра...

Разговор явно не клеился. Дамкин скомкал пустую пачку и выбросил ее в ящик с браком.

- Хорошо тут у вас...

- До зарплаты еще целая неделя, - возразил один из рабочих.

Стрекозов присел на скамейку. Он никогда не любил общаться с рабочим классом и пытался выдумать, что бы такое сказать.

- Какого хрена вы в цеху делаете, если вы из газеты? - спросил у него усатый работяга, грязными руками поднося ко рту папиросу и выпуская густой вонючий дым.

- Нам надо взять интервью у передовиков производства, - ответил Стрекозов. - Хочешь, у тебя возьмем?

- Сейчас как дам балкой по башке, будет тебе интервью, - сообщил усатый работяга, впрочем, без всякой угрозы.

- Ну, прямо так и по башке, - молвил Дамкин. - На хрен ты нам нужен со своим интервью и своей балкой!

- Вам надо у Таранькина интервью взять, - сказал второй рабочий. - У него все берут, он у нас передовичок.

- И Брачачиус тоже, - добавил усатый.

- А вы не передовики?

- На фиг нужно!

- Классная фамилия Брачачиус, - заметил Стрекозов. - Запомни, Дамкин. Напишем потом, что на заводе многонациональный коллектив. А как ваши фамилии?

- Тебе зачем? - подозрительно прищурился усатый.

- Можно написать: по словам такого-то и такого-то, Таранькин и Брачачиус хорошие работники, их уважают в коллективе...

- Колька, ты слышал? Чтобы я Таранькина зауважал! - возмутился усатый. - Да я ему лучше балкой по башке дам, вот и будет ему от меня почет и уважение!

- Мужики, - сказал Стрекозов, - я бы на вашем месте вызвал этого Таранькина на социалистическое соревнование.

- Становись на мое место, - предложил Колька, - и вызывай. А я пока с дуба не рухнул.

Дамкин пришел на выручку соавтору.

- Нам директор сегодня сказал по секрету, что первому, кто бросит вызов передовикам, он премию даст.

- Правда, что ли? - оживились рабочие. - Сколько?

- Сколько, он не уточнял, - подхватил идею Стрекозов. - Но, я думаю, не меньше двухсот.

- Блин! - прониклись мужики. - Мы бросим вызов! Только никому больше не говорите о премии!

- Заметано! Мы о вас статью напишем, что, мол, решили задвинуть передовиков и самим стать еще более передовыми!

Стрекозов записал в блокнот две фамилии - Столыпин и Шартарамов.

- Тебе налить? - спросил усатый Столыпин Стрекозова, доставая из-под скамейки початую бутылку "Пшеничной" и медные рюмки.

- А не застукают? - опасливо огляделся литератор.

- У нас после обеда не стукают, - сообщил Колька. - После обеда у нас все водку пьянствуют.

- Тогда и Дамкину налей! Он тоже недавно пообедал.

Литераторы выпили с рабочими за знакомство и, пожелав успехов в трудовых начинаниях, отправились на выход.

Поглядев вслед Дамкину и Стрекозову, Столыпин достал из ящика с браком новую бутылку и сказал Шартарамову:

- Свои ребята!

Соавторы вышли на свежий воздух. Дамкин вдохнул полной грудью.

- Пойдем, отчитается перед Ивановым. Для первого трудового дня мы и так много наработали. Завтра наваяем ему статью о передовиках и социалистическом соревновании!

Литераторы снова поднялись на второй этаж, Дамкин опять постучал пальцем по табличке "ДИРЕКТОР" и толкнул дверь. Секретарши на месте не было, лишь сиротливо гудела электрическая пишущая машинка. Стрекозов подошел к ней и щелкнул выключателем.

Дамкин нажал кнопку на селекторе и сказал:

- Максим Максимович, к вам тут сотрудники вашей заводской газеты Дамкин и Стрекозов...

- Пусть войдут, - отозвался селектор грустным голосом.

Литераторы вошли в кабинет. Максим Максимович сидел, облокотившись на стол, подперев щеку рукой и задумчиво рисуя каракули в своем перекидном календаре.

При виде литераторов физиономия директора расплылась в улыбке, глазки заблестели.

- А-а! Дамкин! Стрекозов! Где вы бродите? Я вас жду!

- А мы на заводе были, с рабочими разговаривали...

- Хороший у меня завод?

- Потянет.

- Люди мной довольны?

- Еще бы! Люди полны трудовым героизмом. Особенно после обеда.