Смерть Аттилы

Балки на потолке почернели от сажи великого множества факелов, а звук голосов был похож на грохот водопада. За столами сидели мужчины благородного происхождения, и каждый старался одеться побогаче в соответствии со своими вкусами и возможностями. Три короля остготов пришли в греческих и египетских нарядах. На Ардарике была одежда из ткани с меховой отделкой. Эдеко, Скоттас и другие гунны, считавшиеся важнее германцев, были в мехах и коже, украшенной драгоценными камнями. В их волосы были вплетены перья и вставлены камни, лица украшали разные знаки. Когда Эдеко вошел в зал, Константиус, служивший у кагана герольдом, объявил его начальником конницы. Дитрик понял, что это была насмешка над римлянами.

Карлик неуклюже продвигался в танце по столу в направлении к кагану. Люди, сидевшие неподалеку, пытались помешать ему танцевать и хватали его за ноги. Некоторые пытались порезать ему ноги. Но карлику удавалось увертываться от них. Его короткие кривые руки были подняты над головой, а коротенькое платье смешно развевалось над ляжками. Один из мужчин попытался пырнуть его ножом, но карлик быстро откинулся в сторону, высокий кувшин с пивом перевернулся и вымочил его обидчика. Все захохотали. Но каган, сидевший во главе стола, нахмурился.

На нем была синяя шелковая туника, которую он надевал по торжественным случаям. Его крупная круглая голова вжалась между плеч, сжатые в кулаки руки лежали на подлокотниках.

Рядом с ним римляне в вышитых нарядах с тонкими лицами и бледной мягкой кожей казались хрупкими и несколько женственными.

— Дитрик, — тихо оказал отец. — Налей мне вина.

Дитрик отошел на два шага назад, развернулся и пошел в конец зала, где находились столы с запасами вина и пива. Вдоль стен стоял караул гуннов, среди них был Такс. Когда Дитрик проходил мимо Такса, он улыбнулся и поднял руку в приветствии.

— Я тебе говорил, что все будет хорошо, — сказал ему Такс.

Дитрик показал ему, чтобы тот его подождал, и подошел к столу. Кувшин с вином, которое пил Ардарик, кто-то унес, и Дитрику пришлось подождать. Такс подошел к нему.

— Он тебе сказал, что там было? Я был…

Эдеко закричал на него через весь зал, и Такс посмотрел на него. Дитрик отошел в сторону. Эдеко начал ругать Такса и приказал ему вернуться на свое место и не сметь его покидать.

Такс был поражен такой строгостью и вернулся к стене. Все захохотали, и даже каган присоединился к ним. Светлый парень вернул на место кувшин с вином, и Дитрик поднял кувшин, чтобы отнести его отцу.

Карлик приблизился к кагану и стал перед ним на колени, касаясь лбом стола. По обе стороны кагана сидели его сыновья. Денгазич не переставал улыбаться, а глаза его старались все рассмотреть вокруг. Эллак сидел, как мешок, и заталкивал в рот еду. Карлик болтал что-то непонятное, бился лбом о стол и кланялся. Но в его позе не чувствовалось унижения, только дерзость. Аттила не улыбнулся. Потом он что-то сказал Константиусу, сидевшему рядом на низком стуле. Тот достал кошелек и положил золотую монетку перед карликом.

Он схватил ее и побежал по столу к двери. Он кричал и подпрыгивал в воздухе, сшибая блюда и чаши с вином на колени пирующих. Максиминус трясся от смеха, положив руку на плечо сидевшего рядом римлянина. За карликом захлопнулась дверь, и оба римлянина свободно откинулись на креслах. Через мгновение в зале появился монах.

Ардарик повернулся к соседу, объясняя ему, что каган не смеялся над карликом, потому что тот когда-то принадлежал брату кагана Бледе. Дитрик налил вина в чашу отца. Когда тот увидел монаха, рука его дрогнула, и он разлил вино. Дитрик достал салфетку и подал ее отцу.

Монах стоял перед каганом и говорил на латыни, подняв вверх руки.

— Что он говорит? — спросил Дитрик.

Ардарик крепко сжал губы. Он еще послушал монаха, а потом резко сказал:

— Он напоминает римлянам об обещании, что он может здесь читать молитвы, чтобы обратить гуннов в христианство. Он — глупец. Он только разозлил кагана.

Дитрик отнес кувшин на дальние столы. Он почти бежал, потому что этот стол был расположен близко к возвышению, где сидел каган. Монах продолжал говорить, но было видно, что римляне начали волноваться. И как говорил ему Ардарик, каган был очень зол. Он что-то резкое сказал Константиусу, тот встал, но не успел произнести ни слова, как Эдеко вскочил на ноги, начал ругаться по-гуннски и подзывать охрану.

Трое караульных подскочили к нему, перелезли через мешавший им стол, чтобы добраться до монаха. Среди них был Яя. Дитрик сжал губы и стал наблюдать, поставив кувшин на стол. Караульные схватили монаха и грубо потащили его вон. Он закричал, а потом, пока его тащили по залу, молча сопротивлялся, но толка от этого было мало. Гунны превосходили его в силе. Яя выкручивал монаху руку. Его черный капюшон свалился с головы и тащился за ним по полу. Гунн, стоявший у двери, открыл ее для них и потом снова закрыл.