Смерть Аттилы

Такс посмотрел в том направлении, откуда приехал Дитрик. Тот пошел за конем, глядя на солнце над стеной частокола. Он достал империал из кожаного мешочка, потер монетку между указательным и большим пальцами и отдал монету Таксу, когда тот приблизился к нему.

— Я забыл отдать тебе ее в тот день.

— Спасибо, — ответил пораженный Такс. — Спасибо.

Он спрятал монету в карман куртки из свалявшегося серого меха.

— Ты сможешь привезти Ардарика, чтобы мне не нужно было ехать в ваш лагерь?

Дитрик обиженно ответил:

— Ты считаешь, что это западня, не так ли? Ты думаешь, что я все рассказал отцу и он хочет, чтобы ты приехал в нашу деревню, чтобы он мог захватить тебя?!

— Ну…

Они повернули за угол дворца, и Такс посмотрел на него:

— Ты знаешь, что случится, если германец поймает хунну, который что-то у него украл. Хрольд сам поймал этого гунна, и кагану пришлось наказать его в соответствии с законом. Если бы ты был на моем месте, о чем бы ты подумал?

— Если бы я все рассказал отцу, он бы захотел поймать всех остальных, не только тебя. Ты же знаешь, что мне известны их имена.

Такс огляделся, потом приложил к губам два пальца и свистнул.

— Если ты говоришь, что там нет западни, я тебе верю. Но почему ты ничего не сказал ему?

Он сел на ступеньки крыльца и подтянул собранный мягкий верх сапог до колен.

— Но я верю тому, что ты мне сказал.

Яя вышел из входной двери дворца и пошел к Таксу. Он громко топал по деревянному полу. Такс посмотрел на него. Яя что-то ему сказал, но Такс ответил ему одним словом. Яя спрыгнул с крыльца, повернул за угол и пошел к кагану.

— Сколько времени ты охраняешь кагана? — спросил Такса Дитрик.

Такс наклонил голову набок.

— Один из моих братьев был караульным, потом он умер, и я занял его место.

Он посмотрел на черного мерина Дитрика и обошел его вокруг.

— Это твоя лошадь?

— Да, — ответил Дитрик, — что ты о ней думаешь?

Такс пригнулся и провел рукой по передней ноге коня. Его лошадка бежала к ним, держа голову очень высоко, чтобы не наступить на волочащиеся поводья. Такс выпрямился, осторожно подошел к лошадке и взобрался на нее. Дитрик тоже сел на лошадь.

— Так что ты думаешь о моей лошади? — повторил он. Такс ответил:

— Ты не должен ездить на ней по снегу. Голос у него был укоризненным.

— Конь может охрометь, но он может и выздороветь. У всех больших лошадей страдают малые берцовые кости. Не могу понять, почему германские лошади такие крупные.

Дитрик заметил:

— Но все гунны стараются ездить на больших лошадях германцев. Разве не так?

— Поэтому у богатых хунну больше хромых лошадей, чем у бедных хунну.

Такс снова посмотрел на коня Дитрика.

— И еще, у богатых хунну больше лошадей. Ты мне заплатил золотой, хотя мог и не делать этого. Я окажу тебе услугу — мы можем поменяться лошадьми, если хочешь.

— Поменяться конями?!

Дитрик облизал губы. Он начал думать, как ему вывернуться из подобного положения, не обидев Такса. Они выехали из ворот и миновали старый дуб. Снег занес все вокруг. Он отливал синим в тени, и на нем были бесчисленные следы птичьих лап.

Они проехали вниз по холму по направлению к броду. Внизу у болота, где ивы не давали снегу покрыться коркой, дети строили снежные крепости для снежных боев.

Дитрик, волнуясь, посмотрел на Такса.

— Тебе не стоит меняться своей чудесной лошадкой с моим старым мерином. Я не могу принять это.

Такс глянул на него и захохотал, и тогда Дитрик понял, что он его дразнил. У него загорелись уши, но он заставил себя улыбнуться. Такс попридержал лошадку и протянул руку вперед ладонью вверх.

— Я — бедный хунну с четырьмя конями. Два из них хромают, и они оба полукровки. Это вы, германцы, сделали меня нищим. Ты мне должен отдать своего коня. Если ты хорошо ко мне относишься, то я не стану заставлять тебя, чтобы ты взял у меня лошадку.

Дитрик сказал, не изменяя выражения лица.

— Если все кони германцев становятся хромыми, то я смогу тебе помочь тем, что не стану тебе отдавать бесполезное животное, чтобы тебе пришлось его кормить.

Такс разулыбался от уха до уха.

— Я тебе сказал, что у богатых хунну может быть много хромых лошадей. Мне нужно много хромых лошадей, чтобы я стал богатым.

Он начал хохотать, даже не закончив говорить. Дитрик присоединился к нему. Такс легко стукнул его по руке.

— Это был сын кагана? — спросил его Дитрик. — Тот мальчик, что стоял с ним рядом?

— Это был Эрнач, брат Эллака, наследника кагана.

— Он — очень красивый и совсем не похож на кагана.

Такс откинул голову назад и захохотал. Дитрик вдруг почувствовал, будто они были друзьями с Таксом очень давно. Он обратил внимание на глубокие шрамы на щеках Такса.

— У Эрнача нет…

Он засмущался и решил, что не стоит задавать этот вопрос. Но Такс ждал.

— Шрамы… Я думал, что у всех гуннов есть шрамы на щеках.

— Кто? Эрнач? — Такс смотрел на Дитрика, склонив голову набок. — Он еще не мужчина, а ребенок. Тебе режут лицо только тогда, когда ты становишься мужчиной. Это очень длинная церемония. Она продолжается три дня, и каждый день шаман наносит тебе рану. Когда ты становишься мужчиной, ты должен уметь переносить боль, не давая сдачи. Вот так.