Смерть Аттилы

Дитрик отодвинулся в сторону, чтобы люди могли погреться. Иногда он играл роль королевского сына и заставлял их прислуживать себе только для того, чтобы проверить, как они станут на это реагировать. Отойдя в сторонку, он смотрел, как старик тер руку об руку, дул на них и почти засовывал их в огонь. Дитрику так хотелось, чтобы они восхищались им, хотя сами по себе они не были ему интересны. Но пастухи предпочитали ему Ардарика, хотя тот ничего не понимал в скотоводстве и даже не знал, когда и как следует сортировать телят.

Позади навеса пастбище, расположенное в излучине реки, было неразличимо в падающем снегу. Ближайшие животные стояли под деревом, развернувшись спинами к ветру и тесно прижавшись друг к другу. Только сейчас у него начали отходить пальцы. Один из пастухов подошел к нему и молча протянул пиво. Дитрик улыбнулся, тот улыбнулся ему в ответ и потрепал по руке, как отец. Дитрик снова глянул на стадо.

Животные стали разворачиваться. Иногда в такой шторм они могли разворачиваться против ветра, чтобы лучше защититься от снега и холода. Дитрик взволнованно выпрямился. Животные начали двигаться быстрее.

— Эй!

Остальные пастухи повернулись и посмотрели на животных. Они начали кричать. Дитрик вышел из-под навеса и пошел к лошади, но его остановил старик.

— Нет, в такую бурю ты заблудишься. Они не убегут далеко. Мы их соберем после шторма.

Он втянул Дитрика под навес.

— Почему они начали передвигаться? — спросил Дитрик. — Наверно, что-то их испугало.

Кто-то пожал плечами. Пастухи спокойно продолжали пить пиво и болтать между собой. Они сплетничали о женах и других женщинах. Дитрик всегда смущался, слыша подобные разговоры. Отец никогда не разрешал разнузданных рассуждений в своем присутствии. Но сейчас, увлекшись разговорами, пастухи не обращали на Дитрика никакого внимания. Когда они встречались с ним взглядом, то сразу же отводили глаза. Дитрик посмотрел на небо. Если он сейчас уедет, то будет в деревне к заходу солнца. Ему следует ехать вдоль реки, чтобы не заблудиться. Он отошел от коня и натянул рукавицы.

Дитрик сел на коня и выехал в бурю. Сначала его крупный черный мерин не желал ехать по снегу, но Дитрик отвел его от других коней и погнал по серым приглушенным от снега окрестностям, направляя в сторону родной конюшни, конь понял, что они едут домой, и стал бежать веселее. На землю уже намело небольшой покров снега, и он поднимался пушистыми струйками под порывами ветра с замерзшей земли. Дитрик развернул коня так, чтобы река находилась у него справа, и погнал вперед.

Пока Дитрик скакал, он размышлял о том, почему вдруг всполошилось стадо. Если что-то — ну, скажем, ветер или даже холодные хлопья снега испугали одно животное, они бы понеслись все, чтобы оставаться вместе. Конечно, пастух был прав, и они вернутся или их соберут вместе утром, когда перестанет идти снег. Он въехал в рощицу, где ветер был не таким сильным и снег нападал на землю больше, но вдруг резко остановился.

В то самое мгновение, когда он увидел их, гунны тоже увидели его. Их там было двое. Они наклонились над мертвым бычком и разделывали его.

Дитрик подумал: «Они украли нашего бычка. И это так испугало стадо». Казалось, что у него перестало биться сердце. Он внимательно посмотрел на ближайшего гунна — это был Такс.

Он подъехал поближе, прежде чем они успели на него напасть.

— Подождите, послушайте меня, — сказал он.

Оба гунна рванулись к нему. Один из них схватил его коня за поводья. Другой — это был Такс в роскошном тулупчике, припорошенном снегом, что-то быстро проговорил на своем языке и потом что-то выкрикнул. Позади Дитрика послышались крики — значит, там, среди деревьев, были еще гунны. Он понимал, что его убьют, потому что он поймал гуннов, когда те крали животных. Он сказал:

— Если вы это сделаете, то мы все окажемся в сложном положении. Но если вы меня послушаете, то, может, нам удастся каким-то образом выбраться из него.

Такс повернулся к нему:

— Что ты хочешь сказать?

Он глянул на другого парня и снова сказал ему что-то резким голосом.

Дитрик посмотрел на другого гунна и похолодел. В его руке был окровавленный длинный нож.

— Что ты хочешь сказать? — повторил Такс, тронув его ногу.

Дитрик сказал ему:

— Вы знаете, что случится, если вы меня убьете. Вы знаете, кто я такой и кто такой мой отец.

У него еле двигались губы от страха и холода, и он с трудом выговаривал слова.

— Это мои стада, и я могу продать вам бычка.

Еще один гунн появился рядом с Таксой, что-то ему сказал и повернулся к Дитрику:

— Я здесь главный, разговаривай со мной.

Это был гунн с красным пером. Дитрик повторил ему свои слова. Он постоянно посматривал на гунна слева от него, который не убирал окровавленного ножа. Лезвие упиралось ему в грудь. Это были взрослые гунны-воины. Для них ничего не значило убить человека.

Главный заявил:

— Ты прав, если мы тебя убьем и нас поймают, то не оберемся беды. Но если мы тебя отпустим, то ты расскажешь отцу, что мы украли у вас бычка, и каган нас накажет. Выбор у нас невелик.