СМЕРШ в Тегеране

Штаб и управление округа как таковые для меня не были чем-то неведомым. Я сам в свое время шесть лет проработал в штабе Московского военного округа, поэтому достаточно было посмотреть, где кто в штабе ПрикВО находится, а чем занимается, я знал как никто другой из моих коллег. Армии отдал почти 17 лет, окончил Военную академию им. М.В.Фрунзе, до предложения перейти на службу в военную контрразведку.

Поэтому у меня довольно быстро установились деловые отношения с руководящим составом управлений и отделов, что способствовало успешному разрешению возникающих вопросов, а они случались как с одной, так и с другой стороны.

Как правило, с командованием округа деловые контакты поддерживает, прежде всего, сам начальник Особого отдела округа. Он присутствует на заседаниях Военного совета, совещаниях, бывает с личными докладами и прочее. Я говорю, как правило.

Николай Григорьевич Кравченко почему-то это правило не соблюдал. Когда и как он общался с командованием округа, я не знаю, а поручения давал нам — мне и полковнику Каткову.

Однако, еще раз подчеркну, с командующим и начальником штаба округа у него были очень хорошие отношения.

Генерал Кравченко принимал активное участие в организации процесса оперативного обеспечения войск, в частности 11-й гвардейской механизированной Ровенской и 128-й гвардейской стрелковой Мукачевской дивизий, направляющихся на подавление контрреволюционного мятежа в Будапеште осенью 1956 года.

Все венгерские события в деле обеспечения государственной безопасности войск прошли через его душу.

Знали мы и о его гражданской жене актрисе Цесарской, редко приезжавшей из Москвы во Львов. Он к ней летал в столицу периодически. О дальнейшей их судьбе знаю одно: она покинула генерала, как только узнала о его увольнении.

— Федор Иванович, скажите, почему его деятельность по периоду Тегерана-43 нигде до сих пор не афишируется, тогда как разведчики пишут саги о своих победах на незримом фронте именно по этой конференции?

— Наверное, не пришло еще время обнародовать то, что скрывают архивисты. А по-моему мнению, уже давно надо было людям сказать правду о деятельности СМЕРШ в Тегеране. Там был огромный кусок именно нашей контрразведывательной работы. Прерогативой Абакумова являлась борьба с диверсантами и террористами, он бы своего не упустил, как и забрал у Берии и Меркулова работу практически по всем оперативным играм в эфире, за исключением нескольких, кажется, «Монастырь», «Березино» и «Курьеры». Думаю, военные контрразведчики попали под хрущевский пресс из-за Абакумова, которого не Сталин, а он приказал расстрелять. Виктор Семенович очень много знал о проделках Никиты Сергеевича в деле участия в репрессиях. За ним тысячи подписей под расстрельными списками. Вот одна из причин немилости к нам. И это молчание катилось под гору десятилетиями. Сейчас только стали оценивать то, что сделал СМЕРШ в годы войны. Он переиграл в невидимой войне хваленые спецслужбы фашистской Германии, и Абвер, и РСХА, и Гестапо.

— А как вы попали на курсы в Москву?

— Однажды, помниться, в июне 1957 года меня вызвал к себе начальник Особого отдела Николай Григорьевич Кравченко и прямо в лоб ошарашил предложением о необходимости поучиться.

Вот он и говорит:

— Федор Иванович во второй половине года в Москве открываются курсы усовершенствования подготовки руководящего состава военной контрразведки. Вы тоже включены в группу. Так что собирайтесь на учебу. Учиться всегда и всем полезно. Знаете, кто знает все, тому еще многому нужно учиться. Нужно много учиться, чтобы немногое знать. Так говорили умные люди.

Мне осталось взять под козырек и сказать по-военному — есть!..

После возвращения с учебы я представился Николаю Григорьевичу. Он улыбнулся и загадочно произнес:

— Продолжай руководить.

Через некоторое время он мне поручил возглавить 1-й сектор Особого отдела ПрикВО…

* * *

Полковник в отставке, бывший начальник 1-го отдела Управления делами КГБ СССР Николай Васильевич Кузнецов.

— Николай Васильевич, мы с вами знакомы более тридцати лет, и я совершенно случайно узнал, что вы встречались с генерал-майором

Николаем Григорьевичем Кравченко. Это правда? При каких обстоятельствах это произошло?

— Да, правда. Я видел Николая Григорьевича, как говорится, в действии, в роли оперативника, но проверяющего.

— Как и где?

— Это было в середине пятидесятых. В то время я служил в должности оперуполномоченного по обслуживанию большого военного гарнизона на Волыни в городе Ковеле. Имел тогда звание старшего лейтенанта. Работа спорилась. Удалось завести несколько интересных розыскных дел на военных преступников, пособников немецких захватчиков из числа местного населения, имеющих отношение к воинским частям.

— Примерно в это время я бывал в городе Ковеле — приезжал на отдых в пионерский лагерь. Он располагался в одной из школ возле парка с прудом. Да и отец участвовал в освобождении этого города.