Смерш и судьба

Этот период службы запомнился одним важным событием в жизни молодого офицера военной контрразведки. За успехи в оперативной деятельности он был награжден медалью «За боевые заслуги», которую вручил перед строем полка заместитель начальника Особого отдел КГБ при СМ СССР по ЮГВ полковник Кузнечиков.

Как же легко работалось после этого в гарнизоне…

Через год оперуполномоченного перевели на повышение в ранг старшего оперуполномоченного в мотострелковый полк (МСП) в город Сомбатхей, медье (область) Ваш на западе Венгрии. Это была капитанская должность. При назначении начальник так и сказал:

— Ты у меня специалист по пограничью. Сам Бог велел тебе принять такое хозяйство.

В новой части у него теперь был помощник — оперуполномоченный старший лейтенант Танцура. Вдвоем работать было легче. Здесь тоже установились теплые рабочие отношения с местными пограничниками и командованием полка.

Во время изучения оперативной обстановки внимание контрразведчиков привлекали бывшие советские гражданки, вышедшие замуж за иностранцев. Одни из них были разведены, другие зарегистрировали новые браки и мотались по заморским городам и весям. Естественно, ими не могли не заинтересоваться западные спецслужбы.

Одна особа привлекла капитана Б., который познакомился с нею случайно. Стали встречаться, дело дошло до постели. Она жила в роскошном особняке, купленном новым то ли мужем, то ли любовником американцем. Зная, что Б. москвич и может уехать в столицу, дама, по всей видимости не без подсказа янки, крепко «ухватилась» за советского офицера. Приезд американца, неожиданная встреча и беседа с ним так напугала донжуана, что тот прибежал к контрразведчику. Он долго умолял оперативника не докладывать о своих амурных похождениях командованию.

Решили поиграть с американцами. Для этого подключились специалисты из Будапешта и Москвы…

В Сомбатхее оперативник получил самое звездное звание капитана — восемь звезд на погонах, которое обмыли с друзьями-коллегами россиянами и венграми. Работалось легко, наверное, потому, что существовало в душе самозабвение — первая ступень всякого творчества, как говаривал когда-то мудрый Михаил Пришвин…

Лубянка

Человек только тогда может сочувствовать общественному несчастью, если он сочувствует какому-либо конкретному несчастью отдельного человека.

Феликс Дзержинский

В 1974 году после инспекторской проверки группой работников Центра мне предложили службу в Москве на Лубянке — в центральном аппарате по оперативному обслуживанию объектов Генерального штаба ВС СССР. Это были объекты первоочередных устремлений разведок противника. В первую очередь спецслужбы англосаксов стремились внедрить свою агентуру в эти подразделения — мозги Советской армии. Многие мои коллеги заслуженно гордились таким высоким доверием, оказанным молодой поросли оперативников.

Вспомнились слова моего наставника по Львову сотрудника Смерша майора Николая Левашова:

— Запомни, мой молодой друг, враг исповедует «мишенную систему» — стремится попасть в «десятку», то есть на объекты сосредоточения важных секретов. Да, это ему трудно сделать, но в случае удачи пролезть в желаемую щель он будет в этой «мишенной системе» бить «десятки».

Такой объект руководство 3-го Главного управления КГБ СССР и предложило мне в оперативное обслуживание — один из институтов информации ГРУ Генштаба, где со временем оказался выявленный моими коллегами «крот». Это был агент американской разведки советский военнослужащий майор Анатолий Филатов, «оборотень» в погонах, попавший в когтистые лапы цээрушников через «медовую ловушку». Работая по нему с коллегами, впервые довелось ощутить почерк шпиона и его конкретное взаимодействие с хозяевами из ЦРУ и разведчиками легальной резидентуры США в Москве.

Ровно через тридцать лет, после его пятнадцатилетней отсидки, мне довелось встретиться с Филатовым. Репортеры канала НТВ готовили фильм на тему об «оборотнях в погонах» и пригласили меня, как человека, работавшего по бывшему агенту ЦРУ. Встреча была интересна тем, что он признался, что все то, что случилось с ним — это результат трусости. «Мог бы и поиграть с американцами, а в результате чуть не заработал «вышку», потерял родных и близких, живу в берлоге один». Признался, что после освобождения из заключения посетил посольство США с просьбой вернуть ему «накопленный капитал», хранившийся в Швейцарском банке. На что янки посольские только ухмыльнулись.

— Обманули? — спросил его репортер.

— Да-а-а! — с придыханием ответил Филатов.