Смерш и ГРУ посвящается

Большую работу военные контрразведчики ГПУ (с 6.02.1922) и ОГПУ (с 15.11.1923) провели на Дальнем Востоке во время его оккупации Японией и другими странами Антанты, а также против агентуры диктаторского режима Чан Кайши в Китае и белогвардейских банд разных «батек и атаманов» — Семенова, Гамова, Калмыкова, Унгерна, Птицына и других. Успешной деятельности военных контрразведчиков способствовала действенная помощь командиров и красноармейцев РККА, народных мстителей из многочисленных партизанских отрядов и конечно, местного населения, униженного и оскорбленного иностранными агрессорами и помогающими белым.

В 1934 году Особый отдел ОГПУ вошел в состав Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР в качестве 5-го отдела (особого) отдела, а в 1938 году, после упразднения ГУГБ, на базе 5-го отдела было создано 2-е Управление особых отделов НКВД СССР. Однако в сентябре 1938 года по инициативе Лаврентия Берии Главное управление государственной безопасности было восстановлено виде 4-го Особого отдела ГУГБ, отвечающего за деятельность военной контрразведки в центре и на местах в вооруженных силах Наркомата обороны СССР

О судьбе Михеева

Настоящий патриотизм не тот, который суетится и чванится в торжественные минуты, а тот, который ежедневно и неутомимо заботится об общем благе и не бахвалится этим.

Артуро Граф

В это же время, когда произошло назначение на должность руководителя Разведывательного управления Генштаба боевого летчика И.И. Проскурова, в феврале 1939 года начальником Особого отдела НКВД СССР Орловского военного округа (ОВО) был назначен 28-летний слушатель выпускного 4-го курса Военно-инженерной академии РККА им. В.В. Куйбышева Анатолий Николаевич Михеев (1911–1941). В августе того же года он становится начальником Особого отдела НКВД СССР Киевского особого военного округа (КОВО), а с 23 августа 1940 года — руководителем Особого отдела в Центральном аппарате Главного управления государственной безопасности НКВД СССР с присвоением звания майора госбезопасности. Он принял дела у бывшего начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР в период 1938–1941 годов Виктора Михайловича Бочкова (1900–1981), ставшего прокурором СССР.

После реорганизации системы органов военной контрразведки, когда бывшая армейская контрразведка 12 февраля 1941 года была передана из состава НКВД в военное ведомство, его назначают начальником 3-го Управления Наркомата обороны СССР в звании дивизионного комиссара (старшего майора госбезопасности. — Авт.)

Находясь в Москве на высокой должности в системе военной контрразведки, в разное время подчиняющейся то Наркомату обороны СССР, то Главному управлению госбезопасности НКВД СССР, А.Н. Михеев с началом войны по поручению Сталина и Мехлиса проводил расследование причин неудач Западного фронта.

Спустя некоторое время после доклада начальника Особого отдела 10-й армии о недостойном поведении маршала Советского Союза Г.И. Кулика, вырвавшегося с небольшой группой красноармейцев из белостокской «мясорубки», его снова подключили к выяснению причин фактического бегства с фронта полководца столь высокого уровня.

Подробности просчетов в руководстве войсками этого крупного военачальника и действия руководителя военной контрразведки дивизионного комиссара А.Н. Михеева описаны в книге автора «С Лубянки на фронт».

Именно тогда заместитель НКО СССР, как говорили в Наркомате обороны, второй по суровости Лев после Троцкого — Лев Захарович Мехлис проводил по указанию Сталина свое «объективное» расследование фактов «предательства и трусости» командующего Западным фронтом Героя Советского Союза генерала армии Д.Г. Павлова. Провел быстро — командующего с группой фронтовых генералов торопливо обвинили и расстреляли.

Затем по указанию сверху Мехлис потребовал от Михеева отправить «толковых» следователей, чтобы «непредвзято» разобраться с историей Кулика. Что и было сделано.

Следователи Павловский и Комаров, во-первых, вскрыли дикую картину разгильдяйства со стороны командования и, в частности, поведения маршала Г.И. Кулика. Были подтверждены следующие факты: паническое отступление отдельных наших частей под непосредственным подчинением «гостя Москвы», явная неподготовленность войск Западного фронта для организации дружного противодействия врагу, потеря управляемости войск, перебои при организации связи, оставление противнику складов с вооружением и боеприпасами, всепоглощающий пожар паникерства и т. д.

Их протоколы допросов дали основание Анатолию Михееву сделать свои выводы с такой суровой резолюцией: «Считаю необходимым Кулика арестовать…»

Конечно же, следует понимать резолюцию Михеева как задержать для выяснения подробностей столь постыдного поведения. Копии материалов, составленных в ходе допросов и обобщенные справки были переданы секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову по его указанию.