Смело мы в бой пойдем…

Из распахнувшихся люков вниз посыпались бомбы всех видов и размеров: зажигательные, осколочные, фугасные. Между ними летели бочки с бензином и контейнеры с жидкостью «КС». Мгновенно вспыхнуло всепожирающее чадное пламя. Охваченные огнём люди дико орали от невыносимой боли. Они молили о быстрой смерти, не желая сгорать заживо. С верхушки колокольни летели наземь пылающие тела и с сочным шлепком разбивались о землю. Бомбы сыпались одна за одной, словно невиданный доселе град, каждая из составляющих которого несла смерть и ужас. Внезапно огромный гриб многотонной детонации перекрыл всё пылающее внизу. Земля вздрогнула. Это взорвались, наконец, сотни тонн боеприпасов, предназначенных для фронта. В небо взметнулись камни, ошмётки дерева, куски разорванных тел. Словно в замедленной съёмке запорхали доски перекрытий, почему-то уцелевшие. Будто гигантские птицы они медленно плыли в воздухе, вращаясь вокруг себя. Вот кучка закопчённых людей пытается спрятаться в чудом уцелевший подвал. Захлопывается металлическая дверь, а в следующее мгновение рядом шлёпается железная бочка. Она лопается от удара и струйка резко пахнущего бензина весело скрывается под дверью. Минута, две, пять. Случайный осколок, вспыхивает пламя. Шшух! Огненный язык вырывает дверь с петель, ещё через мгновение слышен дикий рёв. Из проёма показывается дымящаяся фигура, тут же вспыхивающая на воздухе ярким огнём. Рядом взрывается бомба. И рассечённое пополам тело летит неведомо куда. Вот бежит человек в комбинезоне. На его голове чудом держится лихо заломленный берет. Взрыв! По инерции обезглавленное тело делает ещё несколько шагов, а потом заваливается. Из перерубленной осколком шеи толчками, в такт ещё работающему сердцу выплёскивается яркая кровь. В натёкшую лужу падает головня. Шипение. Едкий запах. Неподалёку корчится ещё одно тело — вместо кистей у него желтеют обломки костей. Вот в бегущего попадает бомба. Она маленькая, килограмма на два. И не взрывается. Несчастный в шоке. Он тупо смотрит на торчащий из плеча хвостовик стабилизатора. Что делать? Рядом вырастает конус разрыва и его откидывает воздушной волной. Сочный мокрый шлепок об остатки каменного забора. Тут же опять грохочет взрыв, на этот раз бомба детонировала. Клочья мяса покрывает всё вокруг алыми крапинками, через мгновение тускнеющими до тёмно-багрового цвета от жара бушующего пламени. Рядом падает контейнер с самовоспламеняющейся жидкостью — яростный рёв огня, шипение поджариваемой плоти. Нечеловеческие вопли заживо сгораемых людей. Огня всё больше. Вот его языки сливаются, сливаются… И огненный смерч неимоверных размеров встаёт над городом Герника. Но не очистятся в его огне души подлых детоубийц. Нет такого пламени, не существует, наверное, даже в аду. Да и нет у них душ. Это — не люди… С чувством облегчения и глубокого удовлетворения от хорошо выполненной работы я кладу свою машину на обратный курс.

Командир интернационального пролетарского полка имени тов. Урицкого Алексей Ковалев. Испания. 1937 год

Я сегодня в Мадриде. Позвонили товарищи из Комиссариата Информации и попросили встретиться с одним из прогрессивных американских журналистов. Мало кто осмеливается рассказывать правду об испанских событиях, а этот — один из немногих. Пусть и американец. Но честный человек. За какого-нибудь писаку из лживых буржуазных газетёнок так бы не просили. Что же, мне не трудно. Я бросаю взгляд на часы, снятые с убитого франкиста. Время уже близится. Скоро этот янки появится. Разговаривать с ним буду один. Маша осталась в бригаде. У неё много дел. А пользоваться служебным положением мне не позволяет моя партийная совесть. А вот и здание «телеграфии». Огромный двенадцатиэтажный небоскрёб серого бетонного цвета, где и обитают представители прессы. Центр международной связи. Даже фашисты, несмотря на то, что бомбёжки Мадрида практически не прекращаются, не трогают его. Ещё бы — и им не нужен политический скандал! Здесь полно британцев, французов, голландцев. Не дай бог, хоть одного из них случайным камешком заденет, шуму будет на Ассамблее Лиги Наций, не передать. А вообще лучшей мишени не придумаешь! Серая махина возвышается над всей столицей…