Смех

Уходит со своею половиной…

Лиса уж тут как тут: «Певцы тому причиной!

Кто их назвал «солистами лесов»?

Ни дикции, ни голосов!

На Льва все время я смотрела —

Он возмущался то и дело!

Скандал! Позор!»

И отдан был приказ: «Певцов направить в хор!

Заставить заново учиться!»

Но как же так могло случиться?

Лев к пенью вкус имел

(Он даже сам немного пел,

И, говорят, довольно мило).

Послушать мастеров ему приятно было.

Чего ж он морщился?.. Он лишнего поел.

И тут как раз ему живот схватило!..

А бедные певцы, которых сдали в хор?

Когда бы не Орел, там пели б до сих пор!

Я басню написал тем людям в назиданье,

Что вкруг начальства вьются без конца.

Готовые уже за указанье

Считать обычное чиханье

Вышестоящего лица.

НУЖНЫЙ ОСЕЛ

Обед давали у Вола.

Хлев переполнен был гостями.

А стол — харчами.

Пора бы уж гостям и сесть вокруг стола,

Но тут разнесся слух: «К обеду ждут Осла!

Как только он изволит появиться,

Хозяйка знак подаст — гостям за стол садиться!»

Вот долгожданный гость явился, наконец.

Напротив племенной Коровы

Посажен он в кругу Овец.

Хозяин налил всем: «Так будем же здоровы!

Внимание! Осел имеет слово!»

Веселые умолкли голоса.

Как наш Осел завел… насчет овса!

Почем теперь овес, да как овес хранится,

Да почему сытней он, чем пшеница…

Он говорит уж полчаса.

Один Баран успел напиться,

Заснула старая Овца,

А речи про овес все нет и нет конца:

Ослу невмочь остановиться!

Уже гостям ни есть, ни пить, ни петь.

И начали ряды гостей редеть.

Окончен бал, как говорится.

Охрипшего Осла остался слушать Вол…

Как мог такой Осел попасть к Волу за стол?

Ужели он с Волом был так сердечно дружен?

Осел в почете был. Осел Волу был нужен:

Когда б кормушками на скотном он не ведал.

Он у Вола бы не обедал!

ЛЕВ И МУХА

Раз Мухе довелось позавтракать со Львом

От одного куска и за одним столом.

Вот Муха досыта наелась.

Напилась.

Собралась улетать, да, видно, расхотелось

(На Львином солнышке уже пригрелась),

сталась на обед, а там и… прижилась.

В недолгом времени пошла молва.

Распространяться стали слухи

(Их разносили те же мухи!),

Что Муха-де живет советницей у Льва.

Что в ней

Гроза зверей

Души не чает.

Случись по делу отлучиться ей,

Так он уж загодя скучает —

Не ест, не пьет,

И сам завел такой обычай:

Когда уходит на добычу.

То Муху он с собой берет,

А раз она сидит на Львином ухе,

То может нажужжать, что в голову взбредет!..

Ну, как тут не бояться Мухи?..

А Льву и невдомек, что Муха так сильна,

Что перед ней все лезут вон из кожи

И что она

В его прихожей

Делами Львиными подчас вершит одна!

У нашей басни цель: бороться против зла.

Так вот бы хорошо, когда б для пользы дела

Моя мораль до львов дошла

И некоторых мух легонечко задела —

 За дело!

ОСТОРОЖНЫЕ ПТИЦЫ

Топтыгин занемог: вскочил чиряк на шее —

Ни сесть ему, ни лечь, ни охнуть, ни вздохнуть

И не уснуть.

Вот Дятла он велит к себе позвать скорее,

Чтоб тот чиряк немедленно проткнуть.

За дятлом послано… Как лекарь появился.

Он тот час же и так, и сяк.

Со всех сторон обследовал чиряк,

Но вскрыть его, однако, не решился.

Топтыгину сказав при этом так:

«Уж если сам, злодей, до ночи не прорвется

И протыкать его придется,

То следует созвать совет из лекарей.

К тому ж у Филина, известно, клюв острей!»

 За Филином, за Петухом послали…

Глаз не сомкнул больной всю ночь.

На утренней заре врачи слетаться стали,

Слетелись и… сидят — решают, как помочь.

И сообща приходят к мненью:

«Чиряк покамест не вскрывать!

А если к вечеру не будет облегченья,

Опять собраться всем и Журавля позвать,

Поскольку у него и глаз вернее,

И клюв длиннее!»

Тем временем Медведь, ворочаясь в углу,

Вдруг ненароком придавил Пчелу.

И храбрая Пчела, как это ей пристало,

Жужжа в шерсти, свое вонзила жало.

И ожил наш Медведь! Пчела его спасла!

Вздохнули лекари: им тоже легче стало.

Не потому, что жало в цель попало,

А потому, что малая Пчела

С них, так сказать, ответственность сняла!..

Перестраховщики! Я басню вам прочел

Не для того, чтоб вы надеялись на пчел!

НЕПЬЮЩИЙ ВОРОБЕЙ

Случилось это

Во время птичьего банкета:

Заметил Дятел-тамада,

Когда бокалы гости поднимали.

Что у Воробушки в бокале —

Вода! Фруктовая вода!!

Подняли гости шум, все возмущаться стали,

«Штрафной» налили Воробью.

А он твердит свое: «Не пью! Не пью! Не пью!»

«Не поддерживать друзей? Уж я на что больная,—

Вопит Сова, — а все же пью до дна я!»

«Где ж это видано, не выпить за леса

И за родные небеса?!» —

Со всех сторон стола несутся голоса.

Что делать? Воробей приклювил полбокала.

«Нет! Нет! — ему кричат. — Не выйдет! Мало! Мало!

Раз взялся пить, так пей уже до дна!

А ну налить ему еще бокал вина!»

Наш скромный трезвенник недолго продержался —

Все разошлись, он под столом остался…

С тех пор прошло немало лет.

Но Воробью теперь нигде проходу нет.

И где бы он ни появился,

Везде ему глядят и шепчут вслед:

«Ах, как он пьет!», «Ах, как он разложился!».

«Вы слышали? На днях опять напился!»

«Вы знаете? Бросает он семью!»

Напрасно Воробей кричит: «Не пью-ю!

Не пью-ю-ю!»

Иной, бывает, промахнется

(Бедняга сам тому не рад!).

Исправится, за ум возьмется,

Ни разу больше не споткнется,

Живет умней, скромней стократ.

Но если где одним хоть словом

Его коснется разговор,