Смеющийся труп

По правую руку были тяжелые двойные деревянные двери. Телохранитель распахнул их и снова отступил в сторону, пропуская нас вперед. Это была библиотека – но я готова побиться об заклад, что ни одной из книг, что здесь находились, никто никогда не читал. От пола до потолка высились темные книжные шкафы. Книги стояли на полках в два ряда, а сами шкафы занимали все пространство вплоть до узкой лестничной площадки. Все книги были одинакового размера, все в твердых обложках приглушенных тонов, и все это вместе напоминало большой коллаж. Мебель, само собой, была обтянута красной кожей с медными заклепками.

У дальней стены сидел человек. Когда мы вошли, он улыбнулся. Это был крупный мужчина с приятным круглым лицом и двойным подбородком. Он сидел в инвалидном кресле с электроприводом, укрытый до колен пледом.

– Мистер Вон и мисс Блейк, как любезно с вашей стороны к нам приехать. – Голос его был под стать лицу – приятный и едва ли не дружеский.

В одном из кожаных кресел сидел стройный негр. В нем было больше шести футов росту, но насколько именно больше, сказать было трудно. Он развалился, вытянув перед собой скрещенные ноги. Ноги у него были длиннее моего роста. Его карие глаза изучали меня, как будто хотели запомнить, чтобы как-нибудь на досуге выставить мне оценку.

Белокурый телохранитель встал, привалившись к книжному шкафу. У него не получилось толком скрестить руки на груди, потому что куртка была слишком тугой, а мускулов – слишком много. Нельзя как следует прислониться к стене и выглядеть круто, если не скрестить при этом руки на груди. Весь эффект пропадает.

Мистер Гейнор сказал:

– Вы уже знакомы с Томми, – потом кивнул на телохранителя, который сидел в кресле. – Это Бруно.

– Вас правда так зовут или это кличка? – спросила я, глядя Бруно прямо в глаза.

Он слегка поерзают в кресле.

– Меня так зовут.

Я улыбнулась.

– А что? – спросил он.

– Просто никогда раньше не встречала телохранителя, которого бы на самом деле звали Бруно.

– Это что, смешно? – спросил он.

Я покачала головой. Бруно. Бесперспективный малый. Все равно, что девочку назвать Венерой. Все Бруно должны быть телохранителями. Это закон. Или полицейскими? Не-е, это имя для нехорошего парня. Я опять улыбнулась.

Бруно выпрямился в кресле одним плавным движением. Он не носил оружия, насколько я могла заметить, но оружие ему заменяла внешность. Осторожно, опасность, – говорил он всем своим видом. Берегись.

Наверное, мне не стоило улыбаться.

Тут вмешался Берт:

– Анита, уймись. Приношу свои извинения, мистер Гейнор... Мистер Бруно. У мисс Блейк довольно своеобразное чувство юмора.

– Не извиняйся за меня, Берт. Я этого не люблю, – не пойму, чего он так переживает. Я не сказала ничего оскорбительного – вслух.

– Ну, ну, – проговорил мистер Гейнор. – Не надо ссориться. Правда, Бруно?

Бруно покачал головой и хмуро уставился на меня – но не сердито, а скорее озадаченно.

Берт бросил на меня злобный взгляд, потом с улыб кой повернулся к человеку в инвалидном кресле.

– Итак, мистер Гейнор, насколько я знаю, вы человек занятой. Так какого именно возраста зомби вам требуется оживить?

– Вот человек, который переходит прямо к делу. Мне это по душе. – Гейнор замолчал, глядя на дверь. В комнату вошла женщина.

Она была высокая, длинноногая, белокурая, с васильково-синими глазами. Розовое шелковое платье, если это можно назвать платьем, облегало ее фигуру ровно настолько, чтобы скрыть то, что требуют скрыть приличия, но оставить очень немного для воображения. Чулок она не носила, и потому ее длинные ножки в розовых туфельках на шпильках казались бледными. Она прошла по ковру; все мужчины в комнате следили за ней – и она это знала.

Она откинула голову и засмеялась, но почему-то беззвучно. Ее лицо осветилось, губы шевельнулись, глаза заискрились, но все в абсолютной тишине, словно кто-то выключил звук. Она прижалась бедром к Гейнору и положила руку ему на плечо. Он обнял ее за талию, и от этого ее и без того короткое платье задралось еще на дюйм.

Интересно, может ли она сесть в этом платье так, чтобы при этом не ослепить всех вокруг? Не-е.

– Это Цецилия, – сказал Гейнор. Женщина лучезарно улыбнулась Берту, и от нового взрыва беззвучного смеха у нее в глазах опять запрыгали искорки. Она посмотрела на меня; ее взгляд споткнулся, а улыбка поскользнулась. На мгновение в ее глазах мелькнула неуверенность. Гейнор погладил ее по ноге. Улыбка вновь стала устойчивой. Цецилия приветливо кивнула нам с Бертом.

– Я хочу, чтобы вы оживили тело возраста двухсот восьмидесяти трех лет, – сказал Гейнор.

Я лишь таращилась на него и думала, соображает ли он, о чем просит.

– Хм, – сказал Берт. – Это же почти триста лет. Очень много для превращения в зомби. Большинство аниматоров вообще не смогли бы этого сделать.

– Это мне известно, – сказал Гейнор. – Именно поэтому я пригласил мисс Блейк. Она это сделать может.

Берт поглядел на меня. Я никогда не оживляла такое старье.

– Анита?

– Могу, – сказала и. Берт с довольным видом улыбнулся Гейнору. – Но не буду.

Берт медленно, без улыбки, повернулся снова ко мне.