Я продолжала приближаться к нему, но, разумеется, с некоторой опаской, потому что приготовилась ко всему, и если уж моей сестричке не удалось с ним сладить, то это в самом деле крепкий орешек, и следует признаться, в особенности сейчас, после того, как я познакомилась с ним, что я не ошиблась. И вообще, вообще, вообще я не удивляюсь теперь тому, что она, бедняжка, вышвырнула его ко всем чертям, потому что ей, как известно, не под силу терпеть все эти выдумки и выкрутасы, ведь справиться с таким типом — это, я вам скажу, посложнее, чем усмирить вулкан или остановить снежный обвал, а она — и это, кстати, общеизвестно, я не открываю тут какой-то тайны и могу высказать ей это прямо в лицо, — она предпочитает постояльцев попроще. Она всегда, да, всегда стоит за порядок и логику, и каждая вещь у нее на своем месте. И я готова поклясться чем угодно, что она ни в коем случае не позволила бы большинству моих подданных жить у нее, по причине все той же логики и эстетики — вы должны послушать ее, как она об этом рассуждает, — можно подумать, что морской конек менее красив, чем лошадь, обитающая на суше, но правда на самом деле заключается в том, что, когда кому-то надоедает безалаберная и путаная жизнь у меня, он подымается и идет к ней, факт, что все уважаемые и культурные люди проживают у нее, а ко мне прибывают авантюристы, растратчики, пьяные матросы и безумные романтики, и такое разделение произошло абсолютно помимо нашей воли и без того, чтобы мы что-либо для этого предпринимали, и вот, представьте, вдруг такое непредвиденное ужасное недоразумение, можно сказать, несчастный случай, появляется одно человеческое создание — ничтожная, в сущности, букашка, крошечная запятая, — и начинает мучить ее и нещадно досаждать, как свежая язва в желудке. Тогда что мы делаем с ним, что? Правильно — быстренько переправляем его ко мне. Потому что мне ведь безразлично — так она оправдывается в душе (если у нее вообще имеется субстанция, именуемая душой), — и она говорит себе: моя обожаемая сестра вообще не ощутит его присутствия, а если и ощутит, то наверняка обрадуется, потому что этот тип буквально создан для нее, этот Бруно в точности соответствует ее романтическим грезам, потому что хоть она и родилась примерно четыре миллиона лет назад, но по натуре своей — все еще дитя, подросток, и я считаю, что это как раз прекрасно — так она говорит, моя драгоценная сестренка, — прекрасно, что она сумела до седых волос остаться такой наивной и трогательной, полной озорства и ребячества, жажды приключений… (Вы должны послушать, как она произносит это слово — «приключения»! Между прочим, от избытка очарования и благожелательности она в последнее время покрылась прыщиками лимонных плантаций в районе полуострова Индостан.)
И знаете, что я вам скажу? Она права! Права, права, права, ко всем восточным демонам и ветрам! Я в самом деле такова. И в тот вечер, когда я, можно сказать, бездыханная добралась от Малаккского пролива до берегов Данцига и впервые увидела, как этот маленький щуплый мужчина с силой бьет руками по воде (будто он какой-нибудь ламантин, этот морской дьявол, который хоть и весит целую тонну, но с легкостью раскидывает свои огромные крылья и взлетает над моей поверхностью, а потом с грохотом шлепается в меня обратно — так они рожают), бьет по воде, в отчаянии удирая от моей сестренки, и снова и снова погружается в меня, у меня что-то сдвинулось, чтоб я так жила, все вокруг начало покачиваться и плясать — я всегда в этих случаях совершенно теряю голову и не соображаю, что делаю, — цепь островов в Тихом океане лязгала и подпрыгивала, будто на нее посадили гигантского злобного пса, айсберги в Атлантике скрипели и наезжали друг на друга, и я сказала себе: не преувеличивай и не сходи с ума, ты ведь помнишь, чем заканчивались эти истории с другими: Одиссеем, и Марко Поло, и Фрэнсисом Дрейком, ведь в конце они покидают тебя и возвращаются туда, к ней, они нуждаются в тебе только в минуту запредельного отчаяния, а потом, после того как ты излечиваешь их, уходят от тебя, даже не сказав «спасибо», вообще не почувствовав, как ты хочешь их, не интересуясь, кто ты такая, и каково тебе, и что скрывается за всей этой массой воды…