Служу Престолу и Отечеству: Служу Престолу и Отечеству. Триумвират. Вперед, на Запад!

Неслышные тени придут к твоему изголовью
И станут решать, наделённые правом суда:
Кого на широкой земле ты одаришь любовью?
Какая над этой любовью родится звезда?

А ты, убаюкана тихим дыханием ночи,
По-детски легко улыбнёшься хорошему сну,
Не зная, не ведая, что там тебе напророчат
Пришедшие властно судить молодую весну.

И так беззащитно-доверчива будет улыбка,
А сон – так хорош, что никто не посмеет мешать,
И, дрогнув в смущенье, хозяйки полуночи зыбкой
Судьбы приговор погодят над тобой оглашать. <…>

И что-то овеет от века бесстрастные лица,
И в мягком сиянии чуда расступится тьма,
И самая мудрая скажет: «Идёмте, сестрицы.
Пускай выбирает сама и решает сама».

– Денис Анатольевич, вы не перестаете меня удивлять!.. – Полина Артемьевна в очередной раз промокает глаза платочком.

– Мама, хочешь, я тоже тебя удивлю? – Моя ненаглядная поднимается и подходит ко мне.

Кажется, я уже понял, что она задумала… «Эхо любви» – самая любимая песня моей мамы. Из того, еще не наступившего будущего. Мама была одной из поколения последних лириков шестидесятых, которых в благополучные годы застоя называли белыми воронами и бардами. Собственно, через девять месяцев после одного лесного бардовского фестиваля я и родился. А она потом вместо колыбельных пела мне свои любимые романсы и баллады…

Эту песню мы еще у доктора Паши разучили и оставили запасной, на всякий случай. Похоже, он наступил…

Покроется небо пылинками звёзд.
И выгнутся ветви упруго,
Тебя я услышу за тысячу вёрст:
Мы – эхо, мы – эхо,
Мы долгое эхо друг друга…

Дашин голосок звучит негромко и немного грустно, тихонько подыгрываю ей, опасаясь взять слишком громкий аккорд…

Мы – эхо, мы – эхо,
Мы долгое эхо друг друга…

Рефрен поем уже вместе, на два голоса…

И мне до тебя, где бы я ни была,
Дотронуться сердцем не трудно.
Опять нас любовь за собой позвала.
Мы – нежность, мы – нежность,
Мы – вечная нежность друг друга!..

Припев звучит уже хором, нам подпевают все… Так, теперь моя очередь!..

И даже в краю наползающей тьмы,
За гранью смертельного круга
Я знаю: с тобой не расстанемся мы!
Мы – память, мы – память.
Мы – звёздная память друг друга!..

– Денис Анатольевич, сжальтесь!.. – Михаил Семенович разрывает наступившую тишину. – Вы наших дам скоро до истерики доведете!.. Давайте уж что-нибудь повеселее…

– Хорошо. Хочу продолжить вчерашнюю морскую тематику, но более оптимистично… – Теперь извиняться в случае чего придется перед Николаем Расторгуевым…

Синее море, только море за кормой,
Синее море, и далек он, путь домой.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами берег наш родной.

Шепчутся волны и вздыхают, и зовут,
Но не поймут они, чудные, не поймут:
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами любят нас и ждут. <…>

И мы вернемся, мы, конечно, доплывем,
И улыбнемся, и детей к груди прижмем.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами песню допоем…

Чуть погодя хором повторяем почти полностью вчерашний репертуар. Заканчиваем посиделки уже достаточно поздно, когда луна поднялась из-за леса и ночной воздух становится по-осеннему прохладным…

* * *