Служу Престолу и Отечеству: Служу Престолу и Отечеству. Триумвират. Вперед, на Запад!

Так, оформляемся в гостинице, сдаем наган в сейф управляющему на всякий случай, малыша-браунинга берем с собой и возвращаемся на вокзал к скучающему дежурному в отделении транспортной жандармерии. Там оставляем подробные инструкции на случай… ну, если не конца света, то срочного желания отыскать мою персону в этом «огромном» городе. Визит к коменданту гарнизона оставляем на завтра, а пока, с дрожью в коленках и бешено бьющимся сердцем, иду совершать прогулку по городу, в котором я появлюсь на свет через хрен его знает сколько лет. И в тщетной надежде совершенно случайно встретить на улице Самую Прекрасную Девушку На Свете. Которую Зовут Даша…

Вот что означает армейское мышление, если, конечно, таковое существует, как понятие, а не как следствие прикола про единственную извилину, да и ту – от фуражки. Пока занимался конкретными делами, типа добраться, расположиться, встать на учет, все было нормально. Но как только все сделано, логика отключается и верх берут эмоции…

Мама моя родная!.. Если меня слышишь!.. Куда я попал и что мне делать?! Привокзальная площадь, до боли знакомая по прошлым воспоминаниям из будущего… Блин, хорошо звучит, почти, как в английской грамматике «future in past», или наоборот… Площадь выглядит почти незнакомой. Здание вокзала – в один этаж, крыша по центру совсем другая, без купола… А ведь водили когда-то сопливую малышню по местам революционной славы, ездили по ушам, мол, в здании этого вокзала сам товарищ Калинин выступал перед народом, почему и не перестраивают… Слева должен быть монументальный Дом культуры железнодорожников, справа – высотка отеля «Гомель», сейчас же тут какие-то халупообразные постройки… На месте магазина «Старт» – гостиница «Золотой якорь», где некий подпоручик Гуров снял номер на несколько дней…

Так, Денис Анатольевич, даем себе мысленно пару оплеух, чтобы прийти в чувство, глубоко дышим, чтобы провентилировать легкие и насытить кровь кислородом, а еще лучше… Вот, правильное решение!.. Достаем из портсигара папироску и закуриваем, может быть, никотин перебьет этот адреналиновый, или какой там еще, шок… Вот, хорошо… Панические мысли куда-то порскнули, как мыши, увидавшие кота, вышедшего на тропу войны. Руки уже не заходятся в мелкой и противной нервной дрожи. В голове прояснилось… И сидит там только одна ехидная мысля – имеем то, что имеем на данный момент. Одна тысяча девятьсот пятнадцатый год от Рождества Христова, город Гомель Гомельского же уезда Могилевской губернии. Вот отсюда и будем плясать… Двигаемся очень старым, испытанным еще в детстве, маршрутом. От вокзала по проспекту Ленина к одноименной площади. В смысле, по улице Замковой к… Как сейчас называется кусочек земли, примыкающий к дворцово-парковому ансамблю Паскевичей, не знаю. Но горю желанием это узнать…

Битым стеклом режет глаза несоответствие между детскими воспоминаниями, проснувшимися вдруг, и тем, что вижу наяву. Нет, если бы это был бы какой-нибудь другой город, наверняка все было бы иначе. Воспринималось бы как должное. В конце концов, в Минске освоился и не кошмарил ни секунды. Но ведь это – Гомель… Мой Гомель, мой самый зеленый город Беларуси, место, где я вырос, где восторженным первоклашкой потопал в школу, где были изведаны-истоптаны все дорожки и тропинки и на крутом правом берегу, и за мостом вплоть до самого поворота Сожа у Мельникова Луга… И откуда в восемьдесят шестом пришлось срочно уезжать из-за ублюдков от науки, которые доэкспериментировались и рванули четвертый энергоблок Чернобыля, с-суки!..

Не торопясь шагаю по тротуару, огражденному от булыжной мостовой невысокими деревьями, мимо нарядных, в большинстве своем двухэтажных зданий с высокими стрельчатыми окнами и красивой лепниной на фасадах, украшенных различными вывесками. Из головы не идет ощущение того, что бреду по какому-то сказочному Зазеркалью, где все одновременно и знакомо, и неузнаваемо. Люди тоже кажутся какими-то нереальными, сказочными персонажами. Вот тот то ли хозяин магазинчика, то ли приказчик, закрывший дверь на массивный замок и с чувством выполненного долга пошлепавший домой… И этот пожилой капитан с «осиной» талией пятьдесят, наверное, восьмого размера и мясистым носом, цвет которого выдает принадлежность владельца к Всепланетному сообществу уничтожителей крепких спиртных напитков. Вяло отвечает на мое козыряние и провожает меня неприязненным взглядом, думая, что не замечу… И идущая навстречу семейная пара очень интеллигентной наружности в возрасте элегантности, совершающая променад перед вечерним чаем, с вежливыми улыбками кивающая подпоручику приятной, надеюсь, наружности. Улыбаюсь в ответ и снова бросаю руку к козырьку… Хотя они-то и есть настоящие обитатели этого мира, а вот я – точно пришелец неизвестно откуда и когда…