Служба в мирное и военное время

Весною 1915-го года в Русской Армии обнаружился недостаток патронов и снарядов. Летом того же года недостаток этот был настолько грозен, что наши армии начали, без достаточного давления со стороны противника, отступать.

Какие громы тогда посыпались со стороны «общественного мнения» на виновников такой нераспорядительности. Никто не хотел в те тревожные дни понять, что такой затяжной войны мало кто предвидел, что недостаток патронов и снарядов сказывался и у противника, в Австро-Германской армии, был он и у союзников, но только вследствие более широко развитой промышленности у них это не было так заметно и не приводило к столь тяжелым последствиям, как это было у нас, и что, следовательно, в этом виноваты не только военные власти, всего не предвидевшие и не предусмотревшие, но общий уклад русской жизни. Но тогда, да и теперь это продолжается, винили только верхи. Верхи не заготовили, верхи не доставили… «Нечего было и соваться в такую войну, если не с чем было воевать», — так шумело, жужжало, волновалось и критиковало «общественное мнение».

Но мы-то, строевые начальники, знали и видели и другое.

В мирное время мы учили солдата — даже плакаты такие развешивали по казарменным помещениям с золотыми буквами написанными прописями суворовских изречений.

«Береги пулю на три дня, а иногда и на целую кампанию. Стреляй редко, да метко». И как в мирное время берегли пулю! Стрельба, особенно в пехоте, была — священнодействие. Счетом патроны выдаются и счетом принимаются «стреляные» гильзы. Лишь самый незначительный процент потери таких гильз допускался. Каждую пулю особым деревянным колышком забивали на мишени, каждую пулю крестиком или ноликом отмечали в особой ведомости. Выдавали значки за отличную стрельбу, давали призовые часы, а офицерам — вензелевые изображения на приклады винтовок и на шашки. И стреляла Русская пехота ар-ти-стически!

Но вот вышли на войну. И не знаю, кто тогда сказал, откуда это взяли:

— Все это вздор… Цельная стрельба!.. Мировщина… Стрелять надо по площадям…

На черта же мы тогда учили: «подведи мушку под мишень… возьми ровную мушку, не сваливай винтовку, затаи дыхание, не дергай за спуск. Принимай во внимание ветер… Не видишь мишени (на боевой стрельбе) — не стреляй вовсе».

На войне (слава Богу, что не все) — запалили в белый свет, как в копеечку. Стали забывать ставить прицелы, а целиться считали и вовсе — не нужным.

В августе 1914-го года, где-то подле Замостья, исполняя задачу, шел я с полком, направляясь к новому месту, и вдруг услышал в стороне, верстах в двух от себя, неистовую ружейную стрельбу. Я, согласно с уставом, пошел «на выстрелы». Вижу: сотни три спешенных казаков не нашей дивизии, 2-й очереди, залегли за каменной огорожей и палят без перерыва. Я подъехал к ним верхом. Странное было у меня впечатление — ни одна пуля противника не посвистела надо мною, нигде не рыли пули землю с характерным коротким зыканьем.

— Что у вас тут такое? — спросил я залегшего с казаками войскового старшину.

— Тут, г-н полковник, противник, австрийцы, мы его было атаковали на конях… страсть он народа положил… Так мы уже спешились, огнем его выбиваем.

— Да где же он?

— А вон, на кладбище, за оградой схоронился.

И точно, на поле перед кладбищем лежало несколько убитых казаков и лошадей.

— Вы видите, по ком стреляете?

— Где же увидать?.. Он, ить, чаю, хоронится за оградой. Мы стреляем по площади.

Я приказал остановить стрельбу. Оглядел быстро винтовки у казаков. У кого был поднят прицел, у кого приподнят на колодке, у кого стоял «постоянный». Мертвая тишина была кругом. Послали разведку. На кладбище не было никого.

Напасешься на таких вояк патронов?!

Кто из бывших на войне не знает, что вызывало появление в небе аэроплана. Сначала легкое недоумение… «Свой?.. Нет, какое свой!.. Свой еще погодит… Валяй!.. Дуй в мою душу!..» Кругом все стреляло. Стреляли обозные, стреляли санитары, и вдохновившийся классный фельдшер садил пулю за пулей из своего тяжелого нагана. Потом этот ураганный огонь передавался в резервы и, наконец, заливал позиции. А аэроплан летит себе, чуть взял повыше и точно смеется над стрелками.

— Орлов, ваше благородие, на Кавказе сбивал, нюжли же в такую штуковину не попасть?!

Сколько же надо на это патронов?

Когда пехота, бывало, вела бой, то отдельных выстрелов не было слышно, но точно какой-то страшный котел кипел и клокотал на позиции. Обойдите в это время стрелков — вот сидит за бруствером «симпатяга», окопный дядя, которому «на кой хрен Царь нужон», он весь комком сжался за прикрытием, выставил винтовку дулом кверху и садит пуля за пулей… А прицелы? Лучше и не смотреть… Ведь стреляют «по площадям», «открыли баражный огонь»…

Какие же надо иметь для этого запасы патронов?..