Служанка Леди Эверсон (СИ)

Она действительно была привлекательна. Не только юной свежестью, но и чертами лица, фигурой, которые даются при рождении лишь избранным. Светлые волосы, собранные в прическу, открывали тонкую длинную шею. Плечи прятались в кружевах утреннего платья, ниспадающего до самого пола, но открывавшего тонкие руки. На миловидном личике играл легкий румянец. А улыбка, с которой девушка осматривала себя в зеркало, была способна свести с ума любого мужчину.

Слуги говорили, что она была скромна и добра, как её мать, но обладала силой духа и упрямством, как отец. Цепкий ум и стремление к знаниям делали её серьезной конкуренткой старшему брату и прямому наследнику лорда, который по традиции должен был получить поместье и земли семьи. Старший лорд поддерживал прогрессивные идеи императора и благосклонно относился к образованию дочери, а также к идее, что девушка с деловой хваткой вполне может справиться с управлением семейными владениями. Впрочем, это нисколько не смущало и старшего наследника, брата Мелании, Эрика. Хотя они и не были очень дружны. Скорее Эрик вовсе не обращал внимания на сестру, лишь посмеиваясь над гулявшими среди слуг и приближенных к семье аристократов слухами. Самого Эрика я еще ни разу не видела. Говорили он был не так красив, как юная леди, но не менее умен и упрям. Целыми днями он пропадал вне стен поместья, занимаясь делами семьи, почти полностью заменив в них отца.

Эмма подтолкнула меня в сторону спальни — нужно было отдать белье другим служанкам. После чего познакомиться с Меланией лично. Я поторопилась выполнить порученное задание — рекомендация воспитанницы Азалии была не простой бумажкой, и мне не хотелось порочить имя матери, давшей её.

— Рада служить вам, — склонилась я в положенном поклоне перед юной госпожой, после чего замерла, ожидая поручений. Об основных обязанностях и распорядке дня Мелании я уже была проинформирована.

Мелания обернулась, отчего выпущенные из прически пряди взметнулись, а в легких серьгах блеснул на солнце камень, придавая девушке еще большую схожесть с садовой феей.

— Ты Алиша? — спросила она мелодичным голосом. — Я так тебе рада, — она взяла меня за руку, и я подняла на нее взгляд. Действительно рада?

Но, как скоро я узнала, предметом её радости было не мое появление в поместье и не моя ей служба, а подкрепленное рекомендацией особое воспитание.

Я целый день сопровождала Меланию. Она, как и говорили, была весьма добра даже со слугами. Но, привыкшая к их постоянному присутствию с детства, относилась к нам, как к чему-то обыденному. Я же оказалась для нее чем-то сродни экзотической зверушке.

В этот день мы прогулялись по городу, заглянув в несколько лавок, где продавали ткани и украшения. Она постоянно щебетала, рассказывая о неизвестных мне господах. Хотя моё мнение на счет них её совсем не интересовало. Я отвечала ей, как учила мать, создавая иллюзию беседы, но оставаясь нейтральной в любом из вопросов. Иногда она спрашивала о моей матери. Но быстро меняла тему, едва замечала что-то более интересное на улицах или прилавках. После Мелания встретилась со своими подругами из менее знатных домов, находящихся в вассалитете у её отца. Мелания хвастала новыми украшениями, подаренной отцом к совершеннолетию карете и новой служанкой, воспитанной по принципам школы Святой Азалии. Я сидела в стороне, ожидая, пока леди Мелания соберется домой. А подруги леди, как и служанки хозяйки дома, в котором мы находились, с интересом поглядывали в мою сторону.

Хотя я старалась отвлечься от их беседы, порой ловила долетавшие до меня фразы.

— Дочь гувернантки школы Азалии? Не может этого быть!

— Я слышала, воспитанницы той школы не могут иметь детей.

— Бедняжка, она знает об этом?

Я сидела смирно, как учила меня мать, ничем не проявляя своих эмоций перед госпожой и её подругами. Однако в душе разгорались злость и раздражение. Вечером, когда Мелания наконец меня отпустила, я переоделась из платья служанки в свободные брюки и накидку с разрезами по бокам, которые полагалось носить женщинам-воительницам, и отправилась на тренировочную площадку. Верные мечи уютно легли в руки. Бой с воображаемым противником снимал напряжение.

Зачем отец настоял, чтобы я шла работать именно в этот город? Подозревал ли он, что мать Эммы устроит меня именно сюда, а не к торговцам? Если нет, то для чего дал мне рекомендации матери, хотя всегда был против того, чтобы я пошла к кому-то в услужение? Тем более к таким людям…

В моей родной деревне слуги были только у старосты. Мужчина и женщина, семейная пара, которые были скорее помощниками, младшими членами семьи, чем бездушными работниками. До сегодняшнего дня и такой себя и считала — маленькой помощницей в большом поместье Эверсон. Но для господ, несмотря на их доброту, мы были лишь частью интерьера поместья и их богатой жизни. Частью, которой можно было похвастать, как новой безделушкой.