Слуги меча

Радчаайские солдаты, которые прикасались к мертвым телам, избавлялись от своей нечистоты посредством бани и короткой молитвы — никогда не видела, чтобы кто-то совершал омовение, не бормоча или не нашептывая ее слова. Сама я этого не делала, но все мои офицеры — делали, когда я была кораблем. Я предполагала, что гражданские врачи пользовались чем-то сходным.

Омовения и молитвы было в целом достаточно для чего угодно, за исключением приношений в храме. Но для большинства гражданского населения Радча близкий контакт со смертью был чем-то совершенно особенным.

Будь я в несколько более злобном настроении, я бы умышленно обошла всю маленькую импровизированную площадь и, конечно, весь этот уровень Подсадья, прикасаясь ко всему подряд и оставляя кровавые следы, чтобы те священники, что придут сюда, оказались вынужденными провести над этим целые дни. Но мне не приходилось видеть, чтобы кто-то извлекал пользу, проявляя ненужную озлобленность, и, помимо того, я подозревала, что все Подсадье уже находилось в ужасном состоянии с точки зрения ритуальной нечистоты. Если врачи никогда сюда не приходили, другие люди наверняка умирали здесь прежде, а если не приходили священники, то это осквернение, несомненно, не исчезало. При условии, что здесь разделяют такие убеждения. Ичана, вероятно, их не разделяют. И это — еще одна причина считать их чужаками и недостойными основных удобств, которые каждый радчааи, по общему мнению, считает само собой разумеющимися.

Прибыла старший священник в сопровождении двух помощников. Она остановилась в двух метрах от трупа переводчика Длайкви, лежащего в луже крови, и стояла, глядя на него и на нас округлившимися от ужаса глазами.

— Как здесь избавляются от тел? — задала я вопрос, не обращаясь ни к кому из присутствующих.

Ответила губернатор Джиарод:

— Они отволакивают их в коридоры вокруг Подсадья и оставляют там.

— Отвратительно, — проворчала капитан Хетнис.

— А что еще они могут сделать? — спросила я. — Здесь нет никакого оборудованного помещения для мертвых тел. Врачи сюда не приходят, как и священники. — Я посмотрела на старшего священника. — Я права?

— Здесь никого не должно быть, капитан флота, — ответила она чопорно и бросила взгляд на губернатора.

— Разумеется. — Я повернулась к Калр Пять, которая вернулась со священниками. — Этот отсек временной приостановки жизнедеятельности в рабочем состоянии?

— Да, сэр.

— Тогда капитан Хетнис и я положим переводчика в него. Затем вы, — я указала на священников рукой, и то, что рука была обнаженной, сделало жест оскорбительным, — совершите то, что необходимо.

Капитан Хетнис и я провели двадцать минут, омываясь освященной водой, читая молитвы, при этом нас посыпали солью и окуривали тремя видами фимиама. Это не избавило нас полностью от загрязнения, а только уменьшило его настолько, что мы смогли идти по коридорам или находиться в комнате без необходимости вызывать туда священника. Солдатская баня и молитва тоже сошли бы. Это даже, строго говоря, было бы лучше на самом деле, но не удовлетворило бы большинства обитателей базы Атхоек.

— Если я облачусь в полный традиционный траур, — сказала губернатор Джиарод, когда все было завершено и капитан Хетнис и я переоделись в чистую одежду, — я не смогу прийти в свой кабинет в течение двух недель. То же касается и остальной администрации. Однако я согласна, капитан флота, кому-то следует это сделать. — По мере продолжения ритуала тревожное выражение, с которым она появилась, постепенно исчезло с ее лица, и теперь она казалась вполне спокойной.

— Да, — согласилась я, — все вы должны быть дальними родственниками. Капитан Хетнис и я будем выступать в качестве ближайших родственников.

Капитан Хетнис выглядела не слишком этим довольной, но находилась не в том положении, чтобы возражать. Я послала Калр Пять за бритвой, чтобы капитан Хетнис и я могли обрить головы для похорон, а также встретиться с ювелиром по поводу памятных брелков.

— А теперь, — сказала я губернатору Джиарод, когда Пять ушла и я отправила капитана Хетнис в свои комнаты, чтобы подготовиться к посту, — мне нужно знать о переводчике Длайкви.

— Капитан флота, я не думаю, что это лучшее место…

— Я не могу идти в ваш кабинет в таком состоянии. — Это очевидно — сразу после смерти, которая привела к моему облачению в полный траур, когда я должна поститься дома. Неуместность оказалась бы явной, а эти похороны обязаны быть абсолютно, совершенно правильными. — И здесь никого нет. — Владелица чайной находится в своем заведении, вне поля зрения. Священники исчезли, как только сочли возможным. Вспомогательные компоненты «Меча Атагариса» покинули Подсадье по моему приказу. Мои солдаты с «Милосердия Калра» не считались. — И держать что-то втайне было до сих пор не лучшим выбором.

Губернатор Джиарод движением руки показала свое горестное согласие.