Слуга смерти

Так полагала Кэтлин. Она пыталась объяснять это одному из администраторов, но тот посмотрел на нее так, словно она говорила по-китайски. Впрочем, некоторые из них всегда относились к ней так, что бы она ни сказала. Среди ночных администраторов женщины встречались редко. Возможно, это было как-то связано с ответственностью и с тем, что по ночам им порой приходилось заниматься странными вещами: объяснять, что в отеле нет службы такси по доставке в пригороды; отговаривать пучеглазых бизнесменов от того, чтобы они приводили женщин, слишком явно походивших на шлюх; находить кого-нибудь, кто бы убрал блевотину в среднем лифте (почему-то все всегда блевали в среднем лифте, и никто не знал почему, даже Берт).

Большинство ночных администраторов не стремились сделать карьеру, они чем-то напоминали пожизненно заключенных, пребывающих вне этого мира. Они приходили в девять вечера или тогда, когда в отеле считалось, что вся основная деятельность закончилась, усаживались за стол в своем кабинете и пили кофе. При счастливом стечении обстоятельств они могли заниматься этим до восхода солнца, время от времени проверяя, справляются ли те, кому платили вполовину меньше, чем им, со своими обязанностями по уборке, обслуживанию и пополнению запасов. Если возникали какие-то проблемы, они отдавали соответствующие распоряжения, а затем возвращались к перелистыванию журналов. Утром они снова приходили в свои квартиры или дома и спали весь день, словно напившиеся крови вампиры.

Кэтлин не была на них похожа. Пока она поднималась на лифте, отражение в зеркале убеждало ее, что она молода, женственна и привлекательна. Ладно, пусть даже и не столь молода. Не важно. У нее были гладкая кожа и волосы, почти не требовавшие ухода, прямой нос. В своем черном костюме она выглядела очень по-деловому. Ей явно было здесь не место. Да, администратором отеля можно стать, не имея никакого опыта, но у нее уже достаточно было опыта работы в других фирмах.

Днем отель казался большой машиной, приводимой в движение собственными внутренними силами, но стоило оказаться по другую сторону регистрационной стойки, войти в одну из дверей с табличкой «Посторонним вход воспрещен», как сразу становилось ясно, что это не так. Внутри отеля сталкивались в лоб тысячи разнообразных задач, выполнявшихся с той или иной скоростью. Он представлял собой нечто вроде компьютера из плоти и камня, одновременно выполнявшего семнадцать различных программ, как новых и отлаженных, так и старых, полных ошибок. И всегда существовала опасность полномасштабного краха. Вместе с тем, однако, он вызывал ощущение взаимосвязанной экосистемы, эстафетной команды, ведущей бесконечную гонку.

Ночью все было иначе. Программы переходили в режим ожидания, и более явно ощущалось присутствие материальных предметов: столов, стульев, настенных ламп, отбрасывавших свет в пустоту. Лифты самостоятельно двигались вверх и вниз, без каких-либо видимых причин, позвякивая и шипя в предрассветные часы. Но больше всего ощущалось само здание, его длинные коридоры и массивные своды, под которыми раздавались странные звуки и шорохи. Отелям многое доводилось видеть. Отели привыкли к грубому обращению. От того, что происходит в рядовом городском отеле, в обычном доме свихнулись бы за один день. Ночью же здание предоставлено само себе, своим медленным, тягучим мыслям. Бродя по его коридорам, казалось, будто сидишь в темноте рядом с огромным каменным зверем и прислушиваешься к его спокойному дыханию.

Возможно, именно поэтому среди ночных администраторов было так мало женщин. Кэтлин знала, что сейчас ей следовало быть дома и спать или прислушиваться к дыханию другого человека рядом с собой. Кот был не в счет, как бы она его ни любила. Это должно было быть дыхание ребенка или, по крайней мере, мужчины. В ее квартире сколько ни прислушивайся — ни того ни другого не услышишь. Ей пора было перестать себя обманывать.

Вот почему она была здесь.

Двери открылись на шестом этаже, и она вышла в коридор. Шесть этажей — не так уж много, но именно столько их было в «Фэйрвью». Недавно у Кэтлин был разговор на эту тему с раздраженным постояльцем, который ожидал такого же роскошного вида, какой открывался из отеля той же сети в Ванкувере. В отеле «Бэйсайд» было двадцать два этажа, и из окон можно было увидеть залив и горы. Кэтлин знала об этом, поскольку была там на ознакомительных курсах. Да, в Сиэтле есть отели и получше, заметила она, но ни одного — с таким вниманием, уделяемым качеству обслуживания. Постоялец яростно уставился на нее, понимая, что ему всего лишь ответили фразой из рекламного проспекта, но, похоже, уехал вполне удовлетворенным. В любом случае, он оказался слегка странной личностью — оба раза заказал на завтрак фрукты и пирожки с колбасой, что свидетельствовало об определенном конфликте его желаний.