Слуга Смерти

Он вздохнул, но покорно протянул мне объемистый ящик, который держал под мышкой. Лакировка местами облезла, да и в скрипе петель угадывался не один год, проведенный без масла, но когда я полностью откинул крышку, в нос ударил знакомый кисловато-металлический запах.

— Голландские, — сказал Макс, наблюдая за тем, как я осторожно вынимаю из ящика длинные тяжелые пистолеты. — Я смазал, почистил, все в порядке. Машинки изрядные, с полусотни шагов — хоть в желудь, хоть в сердце!

В руке пистолет казался нелепым и неудобным предметом из дерева и стали, а ствол его походил на уменьшенную во много раз мортиру, оканчиваясь черным и ничего не выражающим пустым глазом. Глазом самой смерти, должно быть. Я неловко переложил оружие в другую руку, поддел курок пальцем.

— Из меня паршивый стрелок. Но шагов с десяти промахнуться не должен.

— Кто бы он ни был, второго выстрела не понадобится — бой у пистолетов приличный, проверял. Собираешься обновить коллекцию бродячих чучел?

— Надеюсь, что до этого не дойдет. Хотя, не скрою, если у Арнольда появится компания, мне будет спокойнее в этом городе.

— Выкладывай, — проворчал Макс.

Истории была недолгой, слушал он внимательно, потирая дном кружки и так гладкую, как клавиши фортепиано, столешницу.

— Так, значит… — сказал он, когда я замолчал. — Занятно.

— Чрезвычайно. Я польщен оказанным мне вниманием.

— Скажи спасибо, что он с перепугу разрядил в Арнольда оба пистолета, мог бы и для тебя пулю припасти… Ну ладно, обошлось все-таки. Значит, один и тот же?

— Пока единственное объяснение. До сих пор в Альтштадте не было ни одного случая, чтоб меня пытались продырявить. У меня нет врагов, долгов, словом, нет ни единого приличного предлога превратить меня в мертвеца.

— Нету, — подтвердил Макс. — Это оттого, что у тебя нет ни единого близкого товарища в городе, ты не ходишь на приемы, чураешься трактиров и избегаешь женского общества.

— Макс!

— Будет… — он махнул рукой. — На совпадение это, и верно, не похоже. Совпадения бывают всякие, как-то раз по пустячному совпадению застрелили банкующего в одном игорном доме под Кельном, напомни мне как-нибудь про него… Но тоттмейстеров не убивают — и уж точно не убивают на улице или по совпадению.

— Хаккль тоже считает, что это вздор.

— Хаккль старый служака. Умри он, никому из наших ребят его не поднять. Уверяю, окажется, что у него в черепушке вместо мозга — портрет императора да пара страниц из кодекса, ну разве что еще паутина времен последней войны… Он не тоттмейстер, ему не понять. Люди вроде него вообще редко понимают разницу между живым человеком и мертвецом.

— В моем случае разница едва не оказалась нулевой, — неохотно сказал я. — Про наши подозрения я ему не говорил, сам понимаешь, только про нападение…

— Уже никакой разницы.

— Еще бы. Ни один имперский тоттмейстер или простой некромант-самоучка не выпалил бы в труп, приняв его за живого человека. Мертвечина разит за версту.

— Значит? — Макс опять запрокинул кружку. То ли его настиг очередной приступ жажды, то ли он хотел, чтоб я продолжил мысль.

— Значит, убийца не тоттмейстер, — признал я, — и, видимо, вообще не смертоед. А просто нахватавшийся откуда-то по верхам того немногого, что позволяет ему пока три дня уходить от жандармов.

— Умение разбивать головы еще не говорит об обладании каким-то особенным знанием. Это, в конце концов, может быть и интуитивное действие.

— Хватит об этом. Главное — это обычный человек.

— Обычный?..

— Это может быть и магильер, — поправился я. — Уже неважно. Главное, он не из наших. Никаких подозрений на Орден, никаких погромов, расправ и уличных судов. Ты ведь этого опасался?

У Макса дернулся угол рта. Едва заметно. Удар в болевую точку был направлен верно, я надеялся, что и пистолет меня не подведет в нужную минуту.

— Что теперь? — спросил он деланно-равнодушным тоном. — Будешь менять квартиры? Клеить фальшивые усы?

— У меня не такая внешность, чтоб можно было забыть. Да и найти тоттмейстера в городе проще, чем собаку в курятнике. Укрываться бесполезно.

— Я не говорю о бегстве. Но ты мог бы некоторое время хотя бы не показываться на улице. Не думаю, что твой поклонник решится штурмовать дом… Когда жандармы поймают его, сможешь покинуть свою келью, а?

— Почему ты думаешь, что они его поймают?

— Ну… Насколько я понимаю, он достаточно неаккуратен в действиях. Два убийства за два дня — это говорит не о хладнокровии, напротив, о неутоленной жажде крови. А значит, он будет искать дальше. С каждым телом шанс на его поимку возрастает, как понимаешь.

— Пока он оставил два тела, но ни одного следа. Если он помешанный, то все равно достаточно осторожен. Или же нечеловечески везуч. Ты захватил для меня дело?

— Вот, — он положил передо мной мятую папку из скверной серой бумаги, судя по всему набитую документами. — Толщиной с пол-Библии, а полезного — ноль. Если ты думаешь узнать из него что-то важное, можешь забыть.

— Так ли уж ноль?