Слуга Императора 2

Но в душе я понимал, что и здесь переступаю свои границы, потому что у Амикуса уже был брат. Корыстный, злобный, самоуверенный. И эгоистичный этак раз в десять больше, чем сам Амикус… но несмотря на это, он все равно был его братом. Я понимал, что причина, по которой Кассий так меня ненавидит, заключается в ревности. Я прекрасно чувствовал, как быстро начинаю занимать в сердце Амикуса то место, которое раньше занимал брат. И… честно, мне это не нравилось. Я всё ещё чужак на Адастре и не имею права вмешиваться в личную жизнь Аврелиев или как их там. Но хотел я того или нет, я уже был частью их мира.

Да, я ненавидел Кассия. За что мне его любить? И меня не могло не беспокоить то, насколько серьёзней он подходил к подготовке к испытаниям, как и к своему правлению. Амикус всегда бесился, когда я ставил Кассия в пример, но разве я мог этого не делать? Я должен был его как-то стимулировать.

Мы не должны были допустить, чтобы Кассий победил. Я сразу понял, насколько он слаб. А это значило, что столкнись он с малейшим сопротивлением – и сразу же развалится. Поэтому если я действительно хочу помочь этому народу, то…

Почему я так хотел помочь этому чужому для меня народу? Потому что устал видеть страдания других. Потому что мне надоело видеть несчастные лица безработных, опустившихся и бездомных. Потому что… потому что я хочу наконец-то стать полезным. Разве принести пользу обществу хоть в чём-то не долг каждого человека?

И раз я уже часть этого мира, то я должен ему помочь. Этот мир был благосклонен ко мне. Даже слишком, наверное. Видимо, Амикус меня всё-таки избаловал. И поэтому я должен помочь ему, но…

Боже, у меня с Амикусом вдруг накопилось столько личных проблем, что и не сосчитать. А ведь всё так хорошо начиналось! И после того танца я думал, что окончательно в него влюбился. Но каждый раз я напоминаю себе, что тот образ, в который я влюбился – всего лишь ещё одна маска, которую Амикус носит, чтобы мне понравиться.

Как же мне надоело перед ним лицемерить. «Возможно», «наверное», «может быть», «как-нибудь потом»… как японец, честное слово. А нужно просто сказать «да» или «нет».

Какой же я всё-таки малодушный. Прям как «идиот» Достоевского.

И есть ещё одна причина, по которой я не должен сближаться. После того… кхм… «случая» я закупорился, потому что больше не хочу, чтобы кто-либо видел эту мою сторону.

Даже при заботливой помощи Горация с его чудо-медикаментами я всё равно чувствую, как этот зверь следует за мной по пятам, живёт во мне и ждет момента, чтобы пробудиться и всем доказать, что нет, человек ни хрена не эволюционировал. Он по-прежнему находится на том же уровне или даже ниже, чем местные «эвозвери».

Ты ведь прекрасно знаешь, о чём я говорю.

Не так ли, мам?

* * *

Хорошая новость: моё письмо дошло до родителей. Эта чёртова птица не только долетела, но ещё и назад вернулась. С этакой большоооой охапкой писем. И никто её не поймал и не пустил на препарирование. Плохая новость: теперь мне приходилось писать не только родителям, но и друзьям, знакомым, бабушкам, дедушкам… Амикус говорил мне, что якобы существование его расы для моего народа – «большой-большой» секрет, но кого это парило? Ну узнает мой народ об их существовании. И что? Дальше всяких паранормальных теорий дело всё равно не дойдёт. Не тот уровень технологий, чтобы путешествовать в другую планетную систему.

К тому же, кто поверит бабушкам?

Кстати, о бабушках: знали бы вы, какое на них это возымело действие! «Юлий, вернись!» «Молодой человек (к Амикусу), какое право вы имеете похищать нашего внука?!» Или моё любимое: «Верните нам нашего Юлия! Сейчас же!!!»

Но шутки шутками, а я сам уже начал за них бояться. У них и так здоровье было не очень, а уж когда они узнали, что со мной стало…

Да и тоска по дому потихоньку начала брать свое. Я понял, что соскучился по своим домочадцам.

– Юбель, вы как?

– Боже… мне с этой кучей писем и до вечера не управиться.

Гораций по-доброму рассмеялся.

– Юбель, радуйтесь! У вас столько родных и близких, которые вас любят! Разве это не прекрасно?

Я расхохотался в ответ.

Теоретически, всё, конечно, было так, но…

…почему же я тогда всегда такой одинокий? Даже теперь, когда у меня появились знакомые в новом мире, я по-прежнему чувствовал себя лишним в этой Вселенной.

Но ответ не так сложен.

Потому что мы все носим маски, в зависимости от того, с кем общаемся, и каждая маска скрывает какую-то частичку вашей души, без которой вы не чувствуете себя «настоящим». Кому-то нужно говорить только, какой вы трудолюбивый, кому-то – какой вы заботливый, кому-то нельзя говорить, что ты, возможно, гей, кому-то нельзя говорить, что ты фурь, а кому-то, как, например, Неферу, вообще нельзя ничего говорить.

Вот и получается, что никому ты толком-то и не показываешь себя «настоящего». Что остаётся? А остаётся маска. Фальшивка. Фасад.

Вдруг я наткнулся на особенно яркое и разрисованное письмо.