Слуга его соплейшества

— Ай, да забирай себе! — махнул от пенька здешний леший, с которым я самоотверженно резался в карты и уже выиграл три белки и сонного барсука.

Медведь смешно скосил глаза, разглядывая угодившее в зубы счастье, осторожно сплюнул и попятился.

«Оглушение пройдёт через пять минут. Оглушение пройдёт через две минуты…»

Через две минуты и три зайца кукла поднялась, безумно оглянулась, и ринулась в берлогу, потрясая поднятым суком.

Дикий рёв, раздавшийся изнутри, показал, как там рады гостю.

«Вы получили эффект Оглушение. Вы получили эффект Ни чуя ног. Вы получили эффект Душа в пятки»

Из берлоги послышались крики, как из пивбара у подворотни. Похоже, кому-то этих радостей было мало.

«Вам нанесено повреждение перелом правой руки. Вам нанесено повреждение перелом левой лодыжки.»

— Ахррр, — сдавленно отозвался я на системки, которые чувствовал слишком хорошо, даже несмотря на Аскета.

— Болит? — сочувственно кивнул бородатый мужичок, — Слушай, забирай ты его отсюда, никакой жизни в лесу от него нет!

Из берлоги выбрался медведь с прежней ношей в зубах, отчаянно оглянулся и начал рыть яму.

Получалось так себе.

— Не могу, — вздохнул я, перегоняя обратно пару белок, — Наше дело — угождать и кланяться. А он попристаёт ещё и отстанет. От лося же отстал!

Какое отстал! — вознегодовал старичок, — Этот аспид его в озеро загнал, два дня вокруг ходил!

— Но ушёл же! — парировал я, отбивая очередную атаку на моего енота, — А что такое пара дней для леса?

То ли дело для игры…

Трусливо забившийся в берлогу медведь не видел, как в свежезарытой яме дрогнула земля, как оттуда полезла рука, словно в фильме ужасов, а потом выполз и весь персонаж целиком, грязный, но несломленный.

Блестяще отыгрывая зомби, Светозарчик поковылял к берлоге. Оттуда затравленно зарычали.

— Слушай, да убери ты его, — посоветовал я лешему, заходя с пик, — Пусть пойдёт, погуляет, пошатается. Родных встретит. Сёла позорИт.

— Не положено, — качнул головой лесной хозяин.

— Ну а такое зверю положено?

В берлоге раздался почти что визг зверя, который на такое тоже не подписывался.

— И то верно, — вздохнул леший, и ловкой атакой всё-таки отобрал у меня трёх белок, но навсегда простился с енотом, — А вдруг этот за ним увяжется, а за речкой земли уже не мои, пускай там озорует!

Медведь страдальчески взревел и вылетел из берлоги. На его задней лапе висел брелок, на который медведь точно не подписывался.

Я зашёл с козыря и вздохнул. После встречи с деревом Светозарчик изменился.

Можно сказать — почти догнал то самое дерево по сообразительности и уму. Я не смел раскрыть рот при благородном господине, а господин чудил, как слабоумный зомби у церкви. Деревоадмин крепко перешерстил внутренности паладина, и, помимо прочего, вдруг переосмыслил «Друга Леса». Теперь лесные жители не могли убить Светозарчика, как и он их. В системках была целая трогательная простынь на тему напитавшихся его плотью корней Древа и про окутавшие его руки благодать. Теперь лес и хозяин могли долго мучить, критовать друг друга, но не убивать. Возможно, так система решила чуть защитить прячущуюся под паладинской броней бестолочь. Только вот случилось всё это посреди леса, а Светозарчик рвался в бой, как берсерк на выставку мухоморов.

Я даже пробовал поговорить с Екатериной об этом в реале, но получил примерно игровой ответ — чтобы не лез в господские дела своим холопским носом. Я проникся, и не лез, превратившись в безмолвного летописца безумных подвигов. Хоть эпик про Роланда организовывай…

Вскоре от Светозарчика начали разбегаться и прятаться все способные сделать это звери, даже пятидесятиуровневые. Хуже всего пришлось боссам с логовами. Вот они прошли через страх, ненависть, пустоту, боль. Не уверен, что в секторе стало меньше ошибок и сбоев. Ох не уверен…

Но на всякий случай я поглядывал по сторонам в поисках проявления матрицы. Эх, какой бы танк сейчас вышел из Светозарчика! Но брать психа в отряд не согласился бы никто. Конечно, я бы договорился, но кто даст мне слово?

Я ещё раз нырнул в системки паладина, который полз за удирающим медведем, как терминатор в конце первой части. Ну явно же проклятие, но где? Так тупо он не вёл себя никогда. Даже под квестами веры. Хорошо, что я вовремя отбирал у него мечи, а то отрубил бы себе что-нибудь в процессе битвы. Пожалуй, со Светозарчиком мог бы работать в паре даже я — пробовать добивать замученных им чудовищ.

Но лезть в господские дела мне было строго запрещено. И я послушался. Но в яме, в которую Светозарчик себя загонял, была полочка для меня, а это полностью меня не устраивало. Мы всё больше углублялись в дремучие леса, встречные монстры всё чаще облизывались на мою среднеупитанную тушку, а дальше начинались совсем уж дикие локации, в которых даже лешие не умели говорить. Мечта дауншифтера. Только вот гоняться за хозяином с последней точки воскрешения не хотелось совершенно.

Наверное, я был плохим слугой.