Случайный выстрел

– Это знает любой студент любого колледжа, – не отрываясь от своих записей, пробормотал Роберт. – Вот теперь, кажется, все. Восемьдесят четыре линейных уравнения.

Он встал из-за стола и торжественно потряс пятью листками бумаги:

– Завтра мы решим, кто прав.

– Скажи, пожалуйста, а можно ли любовь или ненависть одного человека к другому выразить при помощи математических уравнений? – спросила Юджин, глядя Роберту прямо в глаза. Ее губы нервно вздрагивали, она была готова не то рассмеяться, не то расплакаться.

– Можно, – безапелляционно ответил Роберт. – Это довольно мелкий и частный случай. Для экономики государства он большого значения не имеет. Впрочем…

Он на мгновение задумался и снова сел за стол.

– Сиди Вайль сегодня мне сказал, что если электронные коробки типа «Ипок» будут производиться в массовом масштабе, то в нашей стране никогда не родится ни одного хорошего композитора.

Роберт громко и неестественно захохотал.

– Я надеюсь, ты не очень жалуешься на то, что в нашей стране давным-давно нет необходимости в гениальных сапожниках, потому что туфли, которые тебе нравятся, с успехом делают автоматы.

Роберт всегда был неутомимым человеком. Когда Юджин ушла спать, он с видом заговорщика предложил немедленно разработать программу решения составленных им восьмидесяти четырех уравнений.

– Мы успеем к двенадцати часам дня. Между двенадцатью и тремя машина в атомном вычислительном центре будет свободна. Она-то нам и решит задачу.

– Что ты хочешь решить? – спросил я.

– Я хочу рассчитать рациональную многошаговую политику нашего государства по внедрению новой техники и автоматики. Я учел в этой игре все. Даже любовь. Даже измену. В конечном счете, это нельзя не принимать во внимание.

Я не обратил внимания на цинизм Роберта и с жаром принялся за составление алгоритма и программы решения его системы уравнений. Юджин принесла нам кофе, и мы выпили его, когда за окном было совсем светло. Затем мы вышли из дома, пересекли парк и пошли по набережной.

Роберт, сощурившись, посмотрел на солнце:

– Честное слово, температура излучения этого светила сегодня больше чем шесть тысяч градусов!

Я попытался представить себе, как должно быть скучно и противно жить с таким до мозга костей математическим человеком, как Роберт. Мне очень хотелось бросить в море все наши вычисления и послать своего друга ко всем чертям.

Оператор электронной машины Эрик Хансон, посмотрев наши записи и программу, сказал, что решение задачи может быть получено через два-три часа.

– Мы будем в кафе клуба «Мальта». Когда все будет готово, позвоните туда, – проинструктировал его Роберт.

После второй чашки кофе Глориан мечтательно произнес:

– Странная штука жизнь! Когда-то думали, что она полна тайн и неисповедимых путей. А при ближайшем рассмотрении оказывается, что ее можно переложить на восемьдесят четыре дифференциальных уравнения. Великолепно, не правда ли?

Я пожал плечами. Я не был уверен так, как он, что жизнь человеческого общества можно свести к этим у равнениям. Я не знал, что решит электронная машина, но, каков бы ни был результат, он меня все равно не убедит…

Когда мы допивали третью чашку кофе, появился Сиди Вайль, руководитель джаза, замененного автоматом «Ипок». Я никогда раньше не видел его в лицо, а знал только по журнальным фотографиям. Он был значительно старше, чем я думал.

– Разрешите присесть? – спросил он и, не дожидаясь ответа, уселся за наш столик.

Роберт, уставившись в хрустальную пепельницу, пробормотал:

– Пожалуйста.

– Я хотел бы поговорить с вами наедине, – сказал Вайль.

– Мне нечего скрывать от своего друга, – резко произнес Глориан, кивнув в мою сторону.

– Как хотите. Я люблю вашу жену Юджин, и она любит меня.

На лице Глориана не дрогнул ни один мускул.

– Я это знаю давным-давно.

– Меня отсюда уволили, и нам придется переехать в другой город, – сказал Вайль.

– Вам придется сменить много городов. Машину «Ипок» скоро будут производить серийно.

– Наверно, пройдет несколько лет, прежде чем автоматический джаз проникнет в захолустные деревушки.

Голос у Вайля немного дрожал.

– Я сам возьмусь за массовое производство автомата «Ипок», – небрежно бросил Роберт.

– У меня есть идеи относительно музыки, которые вы с вашей проклятой математикой не сможете воплотить в машинах.

– Разве это не убедительное доказательство моих взглядов! Прогресс как результат борьбы за существование, за самосохранение, за продолжение рода, как соперничество между человеком и машиной. Браво, Вайль, вы достойны Юджин!

После этих слов мне захотелось ударить Глориана по физиономии, но в это время к нам подошел официант и сказал, что Роберта требуют к телефону.

– Ага, вот и решение! Сейчас мы услышим голос неумолимой логики!

Он приподнялся и хотел было идти. Затем он вдруг снова сел, откинулся на спинку кресла и, смеясь, обратился ко мне:

– Знаешь, пойди узнай результат, а я пока поговорю с мистером Вайлем. Некоторые мелочи практического характера…