Случайный многоженец

- С роду не бывало у нас рыжих. На Выселках, почитай, всего из двух родов люди собрались. Из рода бобров, предок наш Бобёр пришёл на Каму три поколения назад. Да из рода гоголей, их сразу три семьи приехали, они недавно живут, лет двадцать всего. Все наши чернобровые, рыжими никогда не были. Гоголевы русые, но рыжих тоже не видели. Да я рыжих видела всего три раза в жизни, с торговцами сюда приезжали.

- Нет, вру, - задумалась Куриха, - давеча выходил один рыжий от Скора, но это давненько было, недели две назад. Больно уважительно с ним старшина разговаривал, важный, видать, купчина. Утром дело было, все ещё спали, а я как раз мимо шла, в лес спозаранку за старыми листьями для подстилки.

- Не о рыжих разговор, ты мне вот что расскажи, - перевёл разговор Белов и продолжил выспрашивать подробности разведения цыплят, пытаясь стереть из памяти Курихи разговор о рыжих. Потом Белов купил у Курихи два мешка куриного корма и ушёл.

От Курихи Белов зашёл к родителям Влады, передал поклоны и незаметно выспросил всё, что они знали о проезжающих по Каме людях. Нашёл троих парней, которые летом по поручению Скора били Третьяка. Со всеми тремя Белов поговорил по отдельности, Елага проговорился, что видел два раза рыжего мужика со Скором. Когда Белов вернулся на берег, там выгружались лодки Окуня. Белов поделился с ним своим горем, Окунь пообещал узнать о тывайцах в булгарских городах, куда собирался спуститься после торговли на Выселке. Одновременно Белов договорился с Окунем о встрече через три дня в устье Сивы, у пустого селения. Там Белов собирался передать Окуню обработанные самоцветы для продажи, Окунь, в свою очередь, прямо на берегу продал Белову ещё два десятка самоцветов по две куны за штуку.

Добравшись домой, Белов застал Ойдо практически здоровым. Только повязка на руке выдавала полученный неделю назад перелом. Плыть в булгарские города решили сразу после встречи с Окунем, намереваясь обогнать его лодки. Вещи все уже были собраны, после плотного обеда Белов с Ойдо отплыл, взяв с собой все запасы обработанных самоцветов, трофейный топор Дрына, настенное круглое зеркало, бережно завёрнутое в три слоя ткани и заложенное между досками. Ойдо вооружился обыкновенным топориком и охотничьим ножом из запасов Алексея. После продажи Окуню половины обработанных самоцветов, в руках у Белова оказалась неплохая сумма в шесть гривен. Он подробно выспросил у купца обо всех известных селениях ниже по течению, после чего поспешил отплыть.

До первого селения добрались уже в сумерках, дома стояли не на самом берегу Камы, а укрывались в заливе при впадении небольшой реки. Белов и Ойдо не скрывали цели своего путешествия.

- Помогите, люди добрые, - кланялись оба при входе в селение, - угнали наших родичей незнамо кто. Плыли они примерно десять дней назад на трёх лодках, с женщинами и детьми, может, кто видел?

Такая тактика расспросов дала свой результат в третьем селении, куда сыщики добрались в полдень следующего дня. Двое мальчишек видели три лодки с женщинами и детьми, проплывавшие вниз по Каме. Дальше плыть уже было спокойнее. Вопросы возникали только в устье реки Белой, потом Вятки. Но, чем дальше, тем больше свидетелей находил Белов с Ойдо. Белову сильно повезло, что он был с Ойдо, потому, что все встреченные селения были угорскими. За три дня они не видели ни одного селения на берегах Камы, зато в устьях небольших речек посетили девять угорских поселений. Продвижение из-за остановок было медленное, всё это расстояние можно было проплыть за два дня, но, результат стоил того. Ещё в двух селениях нашлись свидетели, заметившие на Каме три лодки, скорее всего, с пленными тывайцами. Утром четвёртого дня плаванья показался первый город, явно булгарский. Городом назвать обнесённую частоколом деревеньку было сложно, но после угорских селений из десятка полуземлянок, почти сотня домов смотрелась очень внушительно.

Белов оставил Ойдо расспрашивать мальчишек и рыбаков на пристани, а сам прогулялся по городку, носившему название Россох, видимо, по причине постройки на месте впадения в Каму аж трёх речек. Город оказался почти близнецом Выселков, также сидел у ворот мужичок, также главная улица привела Белова к дому старшины. Старшина оказался действительно старым, поэтому Белову пришлось кричать ему на ухо. Булгары отлично понимали славянский язык, разницы в произношении фактически не было. Позднее Белов сообразил, что формально булгары тоже славяне, якобы даже соплеменники дунайских болгар. Старик довольно равнодушно отнёсся к сообщению о нападении на селение угров, обронил,

- Пусть идут под нашу руку, мы защитим от любых разбойников.

Также равнодушно старик выслушал приметы главаря напавших, после чего ушёл в дом. Белов ещё заглянул к кузнецу, тот был совсем молчун, только указал направление к дому чеканщика. Чеканщик оказался разговорчивым молодым парнем по имени Грач. Он выбивал узоры на большом медном блюде, на показанный Беловым гранёный самоцвет взглянул равнодушно.