Случайный многоженец ч.4

- Во-вторых, нам не надо будет отвлекаться для собственной защиты, пока полусотня Мены нас прикрывает, - сыщик посмотрел на недоумённые лица парней, - пусть лучше они стреляют из ружей, наши пушки страшнее. Кстати, у нас появилось шестое орудие, вот наш главный трофей.

- А револьвер я подарю Мадьяру, зато свой второй револьвер прямо сейчас дарю своему лучшему другу Ракоци, не как трофей, которых у него будет много, а в знак уважения. К нему один трофейный подсумок с патронами.

Так и сделал сыщик, когда все добрались до каравана, тянувшегося по ущелью. Прискакав с Ракоци, Меной и сопровождающими, приданными вождём, к свите Мадьяра, он спешился и с поклоном передал тому револьвер с подсумком. Завистников среди вождей и старейшин у главного пушкаря и так хватало, а вызывать зависть и ненависть первого венгра не входило в его планы. Он догадывался, что рано или поздно, когда нужда в пушках уменьшится, Мадьяр легко расстанется с ним. И метод расставания несложно предвидеть, не увольнение, во всяком случае. Сыщик надеялся к этому времени добраться до побережья океана и основать там своё поместье, позаботившись о его неприступности. Собственно, поэтому он и постарался добиться уважения отряда прикрытия, одними пушкарями воевать неудобно.

К вечеру орда добралась до переправы через Пяндж, дальше дорога шла на юг, вдоль реки Сурхаб и дальше перевалами через Кабул прямо к великой реке Инд. Пользуясь светлым временем суток, сыщик организовал тренировку стрелков грамотному обращению с ружьями. Показал, как заряжать оружие и тут же запретил это делать в ближайшую неделю. Отправив парней чистить оружие, сам занялся ремонтом трофеев. Внимательный осмотр показал, что все ружья можно отремонтировать, у четырёх придётся укоротить стволы, а погнутые курки сыщик исправил сразу. Движение на юг, через перевалы шло довольно быстро, в отличие от избалованных современников Олега, степняки неплохо справлялись с горными тропами. Глядя, как воины ежевечерне вырубают подчистую гектары лесных зарослей на топливо для костров, сомнения в рукотворности пустынь у сыщика не возникали. Одно дело вырубить лес в Прикамье, где через пять лет сама поднимется густая поросль выше человеческого роста, совсем другое дело вырубка горного можжевельника, арчи. На сухих склонах вырубленный лес шансов на восстановление не имеет, с трудом пробившиеся ростки вытопчут и сгложут дикие козы и домашний скот.

Опять пушкари оказались в самом сложном положении, сначала переделали повозки, заузив колею и ширину. А через пять дней от части повозок пришлось отказаться, перегрузив всё имущество на вьючных коней. Полностью бросить повозки уралец не решался, сохранил все колёса, оси и упряжь на будущее. Часть груза досталась для переноски полусотне сопровождения, но парни не роптали, несли даже щиты, в любом случае все двигались пешком. Только вожди и старейшины продолжали форсить верхом, остальные воины жалели коней, вели на поводу, опасаясь сорваться и сломать ноги четвероногого друга. Таких травм избежать не удавалось, и пешее войско росло с каждым переходом. Аборигены, встречавшиеся по пути, как и все южане, вели себя мирно в отношении огромного войска, либо уходили в горы. Никаких столкновений с ними за весь переход так и не произошло. Почти месяц ушёл на преодоление отрогов Памира, отделявшего Амударью от Инда.

Время пушкари зря не теряли, успели не только научиться стрельбе из ружей, вместе с полусотней сопровождения. Испытали новое орудие и запаслись селитрой, обнаружив по пути пещеру, заполненную тоннами птичьего помёта, перебродившего в селитряные залежи, принудив к её переноске семерых аборигенов из ближайшего селения. Подполковник не забывал рисовать кроки на каждой остановке и накопил неплохой путеводитель через перевалы. Ракоци и Мена втянулись в это дело, подсказывая дополнительные перевалы и удобные места ночлега. А сам уралец сблизился с Суроном, часто общаясь с ним по вечерам, познакомился с другими священниками, шедшими с ордой. Они обсуждали будущее уральской веры в чужом краю, возможные трудности при обращении аборигенов. По совету уральца, каждый священник завёл себе двух-трёх помощников, в основном из числа раненых или заболевших воинов, не годных к дальнейшим сражениям. Кроме того, Олег постарался внушить священникам необходимость сохранения уральского языка богослужения и установления прочных связей с Уральском, они наверняка помогут с литературой и атрибутами.