Случайный многоженец-4

Не забыл граф и о своих планах становления разведки и контрразведки, куда привлёк два десятка выпускников школы и восемь наиболее толковых стрелков. Им он организовал небольшой курс молодого бойца, собираясь некоторых отправить в столицу княжества, под видом торговцев, а двух официальными представителями графа. Обучая парней оперативной работе, основам вербовки и конспирации, старый сыщик словно возвращался в далёкие годы своей молодости. На фоне воспоминаний о прошедшей молодости, он подолгу беседовал с арабским летописцем Рашидом Ад-Дином, одновременно обучаясь арабскому разговорному языку. Летописец оказался полиглотом и неплохо разговаривал по-славянски, считал себя образованным человеком. Тем интереснее Олегу приходилось в разговорах с ним, когда они начинали обсуждать религиозные вопросы. Уралец вдребезги разбивал доводы араба о превосходстве мусульманства над уральским язычеством. Даже поверхностное изучение философии в двух университетах двадцатого века и увлечение историей делало аргументы северного варвара неотразимыми против доводов учёного летописца.

Противопоставляя стандартным обвинениям в язычестве оригинальные для средневековья аргументы, Олег шокировал не старого ещё учёного. Обвинения в идолопоклонстве он легко парировал упоминанием о священном метеорите, которому поклоняются последователи Мухаммеда. Многобожие сравнивал с почитанием ангелов и пророка, не сильно отличающегося от отношения к аллаху. Варварские обряды находили свое зеркальное отражение в молитвах головой в сторону Мекки, обрезании и прочих традициях мусульман. Даже последний аргумент о непобедимости истинной веры наталкивался на результаты похода и карту, где уралец схематично обозначил земли, с господствующими религиями. Наглядность последнего аргумента, указывающего на сокращение вдвое за полвека территории господства мусульманства, вводила Рашида Ад-Дина в ступор. Упоминание, что мусульманство, как и христианство, выросли из иудаизма, религии якобы избранного богом народа, потерявшего свою родину, не находило достойного ответа учёного араба. В рукаве сыщика оставалось ещё много интересных вещей, в частности, версии того, что Мухаммед до озарения был кардиналом папского престола, но, он начинал жалеть Рашида, опасаясь за психику летописца.

Что нравилось в Рашиде Олегу, тот не был фанатиком и умел размышлять логически, умел слышать оппонента и воспринимать чужие слова. Заметив как-то, что араб производит вычисления, уралец легко сосчитал необходимые действия в уме, получив дополнительные аргументы в свою пользу. После того, как Ад-Дин посетил старший класс уральской школы, да поговорил с уральскими мастерами о математике, физике и химии, мнение араба о дикости варваров-язычников сильно изменилось. Цветан и командир охраны уральцев, Видан, которого граф не без основания полагал разведчиком, тоже любили поговорить с подполковником вечерами, у камина в кабинете замка. С чашкой чая или кофе, десять мешков которого прихватили в последнем походе, трое мужчин вечеряли, обсуждая новости или просто разговаривая о жизни. Когда нарды, в которые перекидывались мужчины, надоели графу, он вспомнил о бильярде. Стол и шары изготовили за неделю, что привнесло в вечерние посиделки дополнительное развлечение.

Но, всё хорошее скоро кончается, прекратились и дожди, выглянувшее солнце высушило дороги. И завертелась круговерть дел, затягивая всё сильнее с каждым днём. В первый же солнечный день к графу пришла целая делегация командиров и мастеров, с просьбой устроить обещанную поездку в Уральск, для выбора невест. Пришлось поговорить ему с Цветаном, а тот, по рации получил разрешение министра. В результате первым рейсом ездового самолёта половина мастеров и командиров графства отправилась на полугодовые курсы обучения в Уральск. Соответственно, в техническое училище и военное. Влетело это графу в копеечку, но половину оплатили сами ученики. Остальные отправятся через три месяца, подготовив себе замену на срок обучения. Отыскание невест в плане обучения не значилось, но, подразумевалось, тем более, что внешние различия между подданными графа и уральцами, не шли ни в какие сравнения с различиями индусов и русских в двадцать первом веке. Если бы не загар и акцент, отличить кшатрия и уральца постороннему взгляду невозможно.