Случайный многоженец-3

Мысли старух ясно показывали не только сексуальное насилие, которому подвергнутся все женщины и девочки-хургу, но и физическое и нравственное унижение, задуманное жёнами хранителей и женской частью племени. Перед мысленным взором старух вставали сцены избиения, унижения, совмещенные с насилием и садистскими оскорблениями и издевательствами. Буквально все взрослые и дети племени хранителей, долго зависевшие от хургу и побаивавшиеся их, мечтали отомстить за свою боязнь. Другой мести, кроме физического и морального унижения, они не представляли. Более того, Хорг с удивлением узнала, всё племя хранителей отлично понимает, что хурги не люди. Из этого они сделали незатейливый вывод, раз не люди, значит, животные. Их можно спокойно избить, унизить, убить, без всякого повода, как убиваем лягушку на тропинке, никакого греха в этом нет. Боги не заступятся за убийство нечеловека, никто не потребует виру, как бы ни издевались над хургами. Можно снять с них шкуру и повесить на двери, они не люди, они просто походят на людей.

Такое открытие не оставило девушке выбора, кроме как рассказать всё вдове старейшины. Та не обладала даром Хорг, но с её помощью смогла подслушать часть мыслей старух. С этого момента остатки рода были готовы к побегу в любой момент, вещи собрали и сделали запасы продуктов на дальний путь. А Хорг репетировала встречу с Беловым, которая всё равно случилась неожиданно, совсем не в то время суток, что видела в будущем девушка. Она видела в будущем, что Белов придёт накануне солнцестояния вечером, а тот пришёл утром на день раньше. То, что спаситель пришёл, девушка почувствовала внезапно, закружилась голова, и она поняла, что уралец подходит к юрте. Сил её едва хватило, чтобы выйти, произнести слова приветствия по-уральски, и затащить вяло сопротивлявшегося мужчину в юрту.

Там она обняла его и беззвучно рыдала, обхватив Белова обеими руками. Когда прошли минуты радости, Хорг привела вдову старейшины и, как смогла, объяснила уральцу, что за ними следят из гостевой юрты. Уходить решили по одному, после сытного обеда, когда обе старухи-хранительницы будут, по обыкновению, дремать в юрте. Пока ожидали обеда, девушка сидела возле уральца и отвечала на его вопросы, они касались старух-надсмотрщиц. После того, как она выложила всё, что знает о них, начиная с непонятных подробностей, в каком углу юрты те спят, а в каком любят сидеть, до того, приходят ли мужчины по вечерам к старухам, уралец изменил своё решение и скомандовал уходить прямо сейчас, как будет готов обед.

Мужчина велел Хорг собирать вещи, а сам удивительно пластично и быстро выскользнул, другого слова девушка не смогла подобрать, из юрты и бесшумно подобрался к гостевой юрте, где негромко переговаривались старухи. Прислушавшись ненадолго к разговору, уралец такими же медленно-быстрыми движениями скользнул за полог на входе. Девушка насторожилась, ожидая шума и криков, но стало удивительно тихо, а через несколько мгновений мужчина вышел наружу.

— Всё, быстро обедать, и уходим, — сказал он, подходя к казану с шурпой, и спокойно уселся рядом с ним, вытаскивая из-за голенища сапога серебряную ложку.

Хорг не поверила и заглянула в гостевую юрту, там лицом вниз лежали связанные старухи, причём верёвки не давали им возможности перекатиться и даже повернуться на спину. Девушка пришла в восторг и бросилась собирать сестёр и вещи, а мужчина неторопливо пообедал, и ждал, пока девушки суетились со своими узелками, бегали друг за другом, не решаясь уйти. Мужчина заставил покормить младших детей, поесть самим, после чего первым направился в сторону реки. До неё добрались быстрым шагом к вечеру, там мужчина принялся рубить деревья своим топором, а двух девушек отправил ниже по реке, следить за приближением хранителей.

Хорг, до этого не видавшая стальных топоров, всё ждала, когда топор затупится, и уралец станет его точить, как это часто делали лесорубы с каменными и бронзовыми топорами. Так она и не дождалась, срубив два десятка стволов прибрежных деревьев, человек принялся очищать их от веток, затем связывать взятыми из последнего стойбища хургов сыромятными верёвками. Старшие усердно помогали, поэтому к наступлению темноты плот был готов. Как только на него зашли девушки, брёвна полностью погрузились в воду, благо стояла середина лета, и вода в реке была не ледяная.