Случайный лектор

После долгого и необычно теплого совместного ужина, мы с Бестужевым (сама не поверила, но это свершившийся факт) успели убрать со стола, и я уже понадеялась, что теперь-то уж точно отправимся обратно в город, и весь этот жутко неловкий кошмар закончится, как бабушка предложила свой вариант событий. На мое счастье, она не узнала меня, и на самом деле, ужин прошел хорошо, они с Цезарем разговаривали, как два добрых, старых знакомых. Маргарита Львовна пустилась в воспоминания о своей нежной дружбе с его дедом и, в какой-то момент, я даже заслушалась романтической историей их жизни.

– Спасибо, но… – я было уже начала отказываться, как вдруг мой строгий босс решительно перебил свою подчиненную:

– Спасибо, Маргарита Львовна, мы с радостью останемся!

Испуганно посмотрела на него, этот же мерзавец даже глазом не моргнул. Он опять все решил за меня! И на мой молчаливый протест ответил лишь самодовольной ухмылкой. И я уже не знаю, как это воспринимать – как пинок, или как подарок судьбы? За последние часы, проведенные в этой простой обстановке, за обычными хлопотами по дому, совсем не свойственными идеальному деловому миру, в котором крутится самый завидный жених столицы, я кардинально изменила свое мнение о Цезаре. Сейчас, после целого дня физической работы, небритый, взъерошенный, уставший, такой добрый и простой – мой босс перестал быть боссом. Он стал тем, от любви к кому можно просто умереть.

Мне отвели комнату, соседнюю с его спальней. Умывшись и пожелав спокойной ночи хозяйке дома, я быстро прошмыгнула к себе и закрыла дверь. Бестужев в этот момент остался еще разговаривать со старой приятельницей, я же прижалась к двери спиной и изо всех сил попыталась не расплакаться. Этот день стал самым прекрасным, во всей нашей с ним истории, и самым ужасным. За что он так со мной?!

За что?!! Уехать, и постараться забыть мачо – это одно. Но уехать, заставить себя сбежать от Мужчины Своей Мечты – это совсем другое!!!

Мне кажется, я больше половины ночи простояла у открытого окна, безуспешно пытаясь остудить жар в голове и теле. Я знаю, что сейчас он мирно спит за соседней стеной. Сейчас он здесь, рядом. Как мы и договаривались, больше не притрагивался ко мне, никаких попыток сблизиться. И это именно сейчас, когда я так хочу этого!!!

Из моей дурной головы никак не выходят картинки этого дня – Цезарь, раздетый по пояс, его горячее, натренированное тело, его улыбка, мужественная щетина на лице, его глаза, в которые невозможно смотреть, не потеряв при этом последний и совсем недалекий женский рассудок.

Маргарита Львовна, пожилая женщина, с которой я впервые столкнулась, когда состоялся наш первый с Цезарем разговор по телефону. Она появлялась в странные моменты, как будто напоминание о реальности происходящего со мной. Последнее же ее наставление, и сегодняшние рассказы о его деде, о маленьком Цезаре, который теперь вырос и так сильно стал похож на него. Честный, благородный, заботливый, скала, стена, господи, перечислять можно бесконечно. Только вот, весь этот чертов пакет женских слабостей совсем не для меня. А для какой-нибудь светской красотки!

Господи, за что?!!

* * *

– Плохо выглядишь, – было первое, что я услышала следующим утром, когда мы уже попрощались с бабушкой и ехали в машине по направлению к чертовой столице.

Зарылась в воротник его кофты, что Цезарь заставил меня надеть – утром было холодно, и его неподготовленную подчиненную начало легонько так потряхивать, что и побудило Бестужева оказать мне свою скорую помощь.

Конечно, плохо. Спала только часа два и те, после долгой, молчаливой истерики. Подушка, наверное, до сих пор мокрая. Ночевать в комнате по соседству с ним оказалось для меня слишком тяжелой мукой.

– Я хочу сегодня же уехать домой, – глухо проговорила откуда-то из-под его воротника.

– Ты и едешь, – Цезарь как будто не понял, о чем я говорю и продолжил невозмутимо направлять свой мощный эксклюзивный автомобиль в сторону Москвы.

– Я хочу уехать в Калугу, – повторила еще тише, но достаточно громко, для того, чтобы он услышал.

– Нет, – он ответил так резко, что я даже хотела дернуться, но удержалась, и все же настояла нас своем:

– Я уеду сегодня в Калугу. И прекращу этот фарс. Больше никакого договора. И деньги мне ваши не нужны. Ни ваши деньги, ни деньги вашего отца!

Когда говорила это – почувствовала, как в груди сжалось все. Меньше всего на свете я сейчас хочу расставаться с ним. Лектор-мучитель, насильно заставил в себя влюбиться и теперь изводил меня, принуждая оставаться рядом с собой, хотеть себя, поклоняться себе. Но этого больше не будет! Хватит. Рада будет отстаивать себя. На то я и Грозная.

– Что?! – рык Бестужева, казалось, разорвал не только воздух, но и внутреннюю обшивку автомобиля. – Чьи деньги?!