Случайный лектор

Нас и вправду ждали. Полный офис людей из правительства и военных. Жанну, которую я так и не успела радушно поприветствовать на вечеринке у Степанова, заменял на администраторском посту тот самый боец, которого я уже видела перед входом в здание Бестужева. Как только двери лифта распахнулись на десятом этаже, Цезарь пропустил меня вперед, а сам вышел следом. Я чувствовала себя в этой сверх официальной обстановке почти, как голая. Короткое платье не к месту, «слегка» растрепанный вид. Это уже становится моей персональной традицией, выглядеть в стиле «я упала с сеновала, тормозила головой», начало которой было положено в тот злополучный день, когда я впервые столкнулась с Бестужевым.

К нам на встречу вышел незнакомый мужчина в форме, на плечах его красовались погоны. Не разбираюсь в чинах, но, судя по тому, как выпрямился все тот же военный, а ныне администратор, этот человек был как минимум генералом. Крупный, с характерной военной выправкой и орлиным взглядом, он направился прямо к лектору:

– Ну, Цезарь! Сколько можно тебя ждать?! Мне твой коньяк уже поперек горла. Ты, я надеюсь, уладил уже все свои «срочные дела»? – на последней фразе мужчина сделал особый акцент, бросив при этом на меня оценивающий, сугубо мужской взгляд.

И я в очередной раз прокляла, что не нашла в себе сил отказать бывшему боссу!

Глава 17

– Игорь Михайлович, – Цезарь железной хваткой держал мой локоть. – Я должен был привезти Раду Станиславовну – она единственная, кого вы за сегодня еще не успели допросить.

Голос лектора вдруг стал настолько ледяным, как будто он меня сейчас на расстрел поведет. Я похолодела. Что происходит? Все эти люди в форме. Допросить? Меня? А п-почему?

Бестужев уверенно повел свою бывшую подчиненную вглубь офиса, где, похоже, мне и предстоял тот самый допрос! Но…

– О, Цезарь, привет! – в холле мы неожиданно натолкнулись на Никиту, тот даже не скрывал своего удивления при виде меня. – О, наш исчезнувший офис менеджер! Красотка, а не из-за тебя ли все это?

– Выведете его, – приказал голос Игоря Михайловича, который судя по всему, строго следовал за нами. И направлялись мы все, как я уже успела догадаться, в тот самый кабинет Бестужева.

Судорожно пыталась сообразить, что же все-таки меня ждет и как реагировать. В связи с чем, будет допрос и как отвечать?! Боже мой, никогда не имела дел и любых соприкосновений со спецслужбами. И когда Бестужев, несколько дней назад предложил пошпионить за его персоналом, как-то даже не соотнесла в своей голове все это с реальной опасностью.

Внутри ничего не изменилось, разве только повод, по которому я была здесь. От избытка липкого страха в своем организме очень хотела лишиться последних чувств за этот вечер, однако, как только следовавший за нами Игорь Михайлович закрыл за собой дверь, мгновенно начался разговор.

– Рада, хочу тебя познакомить с генералом ГРУ Игорем Михайловичем Павловским. Товарищ генерал, представляю вам свою помощницу в этом деле Раду Станиславовну Грозную.

– Грозную? – усмехнулся Игорь Михайлович, заставив при этом съехаться в кучку многочисленные морщины на своем лице. – Что-то не похоже, – попытался пошутить он, но, встретившись взглядом с Цезарем, сразу перешел на серьезный лад. – Очень рад, – слегка поклонился мне и, подцепив мою руку, поднес ее к своим губам.

– При ней вы можете откровенно говорить по нашему делу. Я рассчитываю, на помощь госпожи Грозной, – Бестужев проводил меня к тому самому креслу, в котором сидела в тот последний раз. Слава богу, кнута на столике рядом не обнаружилось – он снова занял свое место на стене. Место же шахмат заняла бутылка с чем-то горячительным и наполненный этой самой жидкостью стакан.

– Что ж, если ты уверен, – протянул с сомнением Павловский.

– Уверен.

Цезарь был собранным и очень серьезным. Мне даже на мгновение показалось, что не было между нами ничего всего каких-то полчаса назад. Что это совсем не он задирал мне юбку и жарко окутывал жаждущими поцелуями мое несчастное тело. Что это не он довел меня до исступления своим желанием и могуществом надо мной. Что это не из-за него, я сейчас сижу здесь в коротком платье и думаю о том, что на мне нет трусиков. Как будто и не было ничего.